Родить легко

Даже когда в отношениях наступал очередной кризис, я будто отвлекалась на очередную беременность. И мы опять жили, радовались, удивлялись – как же так?! Ну надо же, ребёнок! Каждый раз поражало: вот это да, ещё один человек!

Если первые роды меня, безусловно, тревожили, то во вторых я уже почти не боялась и почти не чувствовала боли – вернее того, что в родах таковой считается. Третьи роды, когда у нас появилась Варя, – вообще пустяки, какие-то полтора часа. Володя едва успел вымыть и наполнить ванну. Мне оставалось только залезть туда на двадцать-тридцать минут – и вот он, ребёнок!

Помню одно особенно яркое ощущение, когда перебралась из ванны на кровать. Лежу, и внутри меня всё ликует. Я вдруг осознала, что только что родила новую жизнь, таким образом сотворив нечто противоположное смерти, ответив этому страху. И если и не победила совсем, то полностью компенсировала, установила равновесие. Это ощущалось природным, настоящим, непридуманным.

Вот так наша жизнь снова окрашивалась и играла новым ребёнком, новыми заботами. И поэтому – не только, конечно, мы же любили друг друга – в целом жили хорошо. Невзирая на какие-то трудности. Несмотря на то что Володя (с моей, конечно, подачи) играл в нашей семье всеобъемлюще патриархальную, я бы даже сказала, патерналистскую роль. Говорил, к примеру: «Нет, ты не станешь этого делать! Туда ехать не надо, без этого обойдёшься!» – и спорь не спорь, а приходилось смиряться. Таким вот выступал абсолютным отцом-вседержителем.

С одной стороны, действительно заботливым. С другой – жёстким. Иногда, в каких-то моментах, – жестоким. Психологически, конечно, ни о каком насилии в плане рукоприкладства и прочего речи не шло. Я сразу, несмотря на свои мягкость и уступчивость, недвусмысленно обозначила: ничего подобного не потерплю, это приведёт к немедленному разрыву без оглядки на любые обстоятельства.

И такое существование казалось мне вполне органичным. Я – женщина, мама. Я люблю своих детей и счастлива заботиться о них. Ежедневно изливаю на них море нежности и любви. Володя – мужчина, отец. Он заботится о нас, трудится, зарабатывает, чтобы дети ни в чём не знали отказа, и гениально их фотографирует.

Со стороны мы выглядели образцовой семьёй. Все нами восхищались: какая у талантливого, успешного Володи многодетная, при этом стройная жена! В моём окружении все восхищались Володей: какой у тебя муж – интеллигентный, знаменитый, заботливый!

Но за этим крылась изнанка. Странное, необъяснимое и нелепое давление, когда приходилось, например, объяснять, что мне нужен лак для волос: начиналось с простой просьбы, переходящей в долгие уговоры, а заканчивалось чаще всего слезами.

– Нет, он тебе не нужен!

– Ну как так, если нужен…

– Я же сказал – нет!

Всегда было обидно и крайне унизительно. Причём касалось каких-то элементарных, повседневных мелочей, провоцируя постоянные конфликты. Но мы выруливали, выезжали.

Самый глубокий кризис случился перед рождением Платона, когда Володя болел.

К финалу беременности мы уже вплотную обсуждали развод. Правда, каким образом его чисто физически, с учётом всех обстоятельств, осуществить, оставалось совершенно непонятным. Но Володя, пребывая после больницы в глубочайшей депрессии, утверждал: все разведённые мужчины, с которыми он сталкивался, живут лучше. И оживают, когда разведутся.

Я ему верила, не было оснований не верить. И полагала, что после того, как рожу четвёртого ребёнка, Володя нас оставит. Отношения дошли до грани.

Но наш второй сын родился особенным. И муж, за что я ему благодарна, так же как во все мои предыдущие беременности и роды, которыми он восхищался, решил: наш особенный ребёнок – это здóрово, это чудо. И мы, как семья, воспряли, все очень изменились, став гораздо более мягкими. Стало очевидным – такое дитя, которое нужно только любить, приходит в мир, чтобы смягчить твою душу. Чтобы ты уже не мог позволить себе быть плохим, злым, жестоким.

И это меня возродило. Да, как ни удивительно: несмотря на одинокое детство, вечную травму от ненужности для собственной матери, которая до сих пор во мне сквозит, на разваливавшийся на глазах брак, рождение особого ребёнка меня не добило, а совсем наоборот.

Конечно, я жила довольно сложной – и физически, и морально – жизнью. Безумно уставала. Постоянно, в том числе во все беременности, таскала тяжёлые сумки, детей, коляски и прочее (архетип так называемого мужского поведения у Володи принципиально отсутствует: ни дверь открыть, ни руку подать; носить любые тяжести – всегда я, ну максимум пополам, на равных), заработала варикоз и серьёзные проблемы со спиной и осанкой.

Перед рождением младшего сына муж собирался уходить из семьи, а я пыталась как-то подготовиться к этому морально. И вдруг на таком, казалось бы, исключающем сколь-нибудь позитивное развитие событий фоне…