Родить легко

Доктор согласилась приехать и туда, но пришлый, сторонний медик не хозяин в чужом монастыре. И сказала мне, что придётся рожать традиционно, протокольно, по Цовьянову: то есть под контролем двух дежурных докторов и пары акушерок с арсеналом лекарств наизготовку, при ярком свете, на спине на кровати Рахманова. Никакого свободного поведения, никаких родов на четвереньках или в иных «непротокольных» позах. Поэтому я очень волновалась. Именно гиперконтроль вызывает осложнения в тазовых родах, но что уж тут поделать…

И вот вечерний звонок Габриэлы – похоже, началось! Договорились, что заеду к ним, проверю: если действительно роды, вместе двинемся в роддом.

А в тот период жизни на моих плечах лежало всё – и дети со всем возможным бытом, и продукты, потому что только я за рулём, и поездки на занятия с младшим, и работа, и доходы. Долгое время муж хорошо зарабатывал как фотограф, но потом ситуация изменилась, и основным кормильцем – вернее, кормилицей нашей семьи – пришлось стать мне. Но я, уже работая акушеркой и сутками пропадая на родах, по инерции продолжала считать себя полностью ответственной за хозяйство.

Знала (и боялась), что в любое время, когда я отсутствую, а дома чего-то нет, я могу прямо на родах услышать в трубке строгий вопрос: «А что, гречки (кофе, масла, чего угодно) нет?»

Поэтому перед тем, как ехать к Габриэле, решила закупить домой всё что возможно, дабы обезопасить себя от претензий. Отоварилась по полной программе: в каждой руке килограммов по десять.

Бегу к машине с тяжёлыми пакетами, и шнурок ботинка цепляется за крючок на другом. Со всем своим грузом падаю лицом вниз, плашмя, потому что сумки как бы вынесли меня вперёд из-за тяжести и инерции – то есть ноги остались на месте, а пакеты рванули туловище и приложили об асфальт.

На мгновение даже потеряла сознание, настолько сильным был удар. Не могла понять, что произошло. Шок, момент какого-то провала, искры из глаз. Лежишь и не понимаешь, чувствуешь ли что-то вообще, жива или нет, а перед глазами только собственные руки, всё ещё стискивающие тяжёлые пакеты. Ко мне подошли, стали поднимать – пальто в крови. Боли как таковой я не чувствовала из-за шока. Поняла только, что главное сейчас – добраться до дома.

Как-то доехала, выгрузила и дотащила тяжёлые сумки, ещё не осознавая, что произошло. Ощущала только, что болит всё тело, особенно рёбра и грудина. Скололись дальние зубы – уже в квартире выплюнула осколки. А залившая пальто кровь хлестала из разбитого подбородка: внутри раны виднелась удивившая меня своей ослепительной белизной кость. Кое-как с помощью перекиси водорода остановила кровь. Налила ванну, чтобы снять шок, грелась, приходила в себя. Разорванные на подбородке ткани туго стянула пластырем.

Собралась и поехала на роды в состоянии аффекта, не понимая, цела ли в принципе. Позже выяснилось, что сломала два ребра, заполучила трещину в грудине и раскрошила три зуба. Ну и подбородок – такое видно сразу. Мощно так шлёпнуло акушерку об асфальт… Тело ощущалось сплошным комом боли. Но меня ждала Габриэла! Не могла же я сказать ей: «Прости, запуталась в шнурках, упала и поэтому не приеду на твои роды».

Когда мы встретились, я, конечно, не стала говорить женщине в схватках, как мне больно и плохо. Понимала, что у нас тазовые роды, которые требуют особенного внимания и контроля. Но моё состояние невольно сослужило хорошую службу: не осталось никаких сил эмоционально дёргаться. Выживала как могла и как могла старалась выполнить свою работу. Смотреть за сердцебиением ребёнка, следить за ходом родов и раскрытием, не мешать излишним контролем… Оказалось, выполнение задачи «выжить любой ценой, не обращая ни на что внимания», порой полезно не только роженице, но и акушерке!

Да, тазовое, да ещё и смешанное предлежание, но ресурса на тревогу уже не оставалось. Я всего лишь пыталась максимально тихо и незаметно выполнить свои функции и смотреть за тем, чтобы всё шло хорошо.

Но Габриэла… Как она проживала схватку! Как она проживала перерывы! И доктор, и акушерка, прекрасно знавшие о рисках тазовых, и муж, которого тоже обо всём предупредили, – все мы волновались. И только Габриэла по своему чудесному обыкновению вся светилась. На схватку просто закрывала сияющие глаза, а когда открывала, то первым делом улыбалась мужу и ободряюще сжимала кулачок, как бы с интонацией «прорвёмся, всё хорошо».

Она успевала даже поддерживать переживающего за неё мужа в перерыве между схватками! Не себя бедную жалеть, а его успокаивать… Оставив тем самым значимый след в моей работе. Я поняла: если женщина наполнена настоящими чувствами к своему партнёру, это сильнее любых родовых ощущений.