Родить легко

Жму отбой, некогда объяснять – мчим! Намекаю мужу не стесняться с педалью газа.

На ходу умоляю:

– Дорогая, только не тужься, просто дыши!

Подлетаем к огромному «генеральскому» дому на Фрунзенской набережной. Со всеми предосторожностями выгружаем роженицу в сильнейших схватках, поднимаемся на четырнадцатый этаж, вваливаемся в квартиру Вити. Его глубоко беременная жена с выражением искреннего ужаса на лице скрывается в дальней комнате – она ждёт первых родов.

Втискиваемся в ванную, девочка садится на корточки и рожает мне в руки. С момента нашей встречи прошло семнадцать минут. Потрясающие роды!

Затем мы выбрались из ванной и разместили родильницу на диване, подстелив под неё всё возможное, чтобы ничего не испачкать кровью и прочими неизбежными в родах выделениями. Родили плаценту и прожили все события плюс пару часов послеродового периода – двигаться куда-либо раньше не имелось ни смысла, ни сил, ни желания.

А потом ребята попили чаю и поехали себе потихоньку домой, уже втроём. Само собой, перед этим я убедилась, что всё в порядке: матка сократилась, женщина не кровит, ребёнок в норме.

Вот такое насыщенное время мы провели в квартире Вити и его жены на последних неделях беременности, любезно предоставивших свою гостиную для родов незнакомой им женщины в качестве походного варианта роддома.

А мои старые клиенты, опять удивительно по-деловому, спокойно и собранно родив второго, столь же спокойно и собранно отбыли в увеличенном составе. Муж снова оказался на высоте – никакой паники, жена вообще красотка – ни истерики, ни страданий, ни криков, ни страхов. Даже в таких нестандартных обстоятельствах. В истинном, прекрасном значении слова земные, нормальные люди.

Наверное, именно так раньше и рожали: просто, обыденно, относясь к этому как к простому бабьему делу – родить ребёнка. А не как к какому-то там запредельной тяжести труду, смертельно-героическому подвигу или немыслимому хоррору из разряда упорно нагнетаемых медиа и всем социумом ужасов…

А вот роды у хозяев квартиры, подаривших моей суровой паре краткий приют, вышли, увы, совсем невесёлыми.

В воображении Витиной жены после увиденного невольно сложилась примерно такая картина родов: врываются какие-то люди, несутся в ванную, через пять минут выходят оттуда с ребёнком, а через пару часов они уже в норме и побежали дальше. Безусловно, роскошная, но серьёзно дезориентирующая картинка.

Начавшиеся через месяц роды оказались трудными и длинными: тянулись и тянулись на не самых сильных схватках без внятной динамики. Мы вяло доползли до полного открытия, где и зависли окончательно – плод не опускался. Убрали пузырь, который на данном этапе стал откровенно мешать, после чего честно – и долго – ждали ещё. Потом попробовали поставить капельницу, но ребёнок так и не вошёл в костный таз, будто категорически отказываясь появляться на свет. Типичный диагноз «клинически узкий таз»: функциональное (то есть именно в данных родах) несоответствие головки плода и таза матери.

Роды закончились кесаревым сечением. И большим разочарованием рожеников – и в самом процессе, и в результате. И во мне.

Ребята остались в огромной обиде. Они так долго жили в моей идеологии и рассказах, в моих образах родов как яркого, феерического, праздничного события. И в глазах Витиной жены и самого Вити я разом превратилась в обманщицу, наобещавшую небо в алмазах. Которое в их действительности и восприятии оказалось той самой преисподней, в красках описываемой большинством не умеющих и не желающих учиться рожать. Хотя уж они-то вроде учились!

Я утешала их как могла. Много раз объясняла, повторяя снова и снова, что родовая деятельность вышла слишком слабой и недостаточной для естественных родов. Что итоговое кесарево стало «законным», честным, что их никто не обманул и ребёнок действительно не мог опуститься. Что в некоторых случаях с природой не поборешься и есть вещи сильнее любой воли и любых усилий.

Но ничего не помогало. Те самые издержки профессии, когда на тебя возлагают ответственность даже за то, за что ты отвечать ну никак не можешь.

Через год Витя, будто вдогонку, написал обидные слова: как он на меня злится, как узнал, что их друзья на Бали рожали три дня, и все ждали, и они всё-таки родили самостоятельно.

Конечно, очень хотелось спросить, на каком именно этапе ждали и с какого момента всё это вообще считалось родами. Одно дело, когда люди живут в предвестниках, думая, что рожают и все такие из себя герои – мужественно выдержали аж три дня. Провести же три дня с ребёнком, застрявшим перед входом в костный таз, физически нереально. Нет, в принципе можно, конечно, но в таком случае кто-то умрёт – а то и все.

Но Вите, наверное, представлялось, что так бывает. Взгляд безнадёжно дилетантский, но ни спорить, ни выяснять подробности, ни тем более объяснять всё заново я уже не стала. Зачем, если тебя не хотят слышать?