Родительный падеж

Николя крутил в руках мандарин и удивлялся, как качнулся и опять стал на ноги его мир, и понимал, что ничего не изменится, жизнь его будет идти дальше, как и шла, а тут останется женщина, которая имеет одинаковые с ним хромосомы, и будет еще долго вспоминать эту их встречу.

— Бог простит, — выдохнул Николя. — Я вам говорил, что, конечно, шокирован услышанным, и мне нужно все осознать. Но я не хотел бы, чтобы моя жизнь сложилась иначе. Потому я вам даже благодарен.

Катерина вытерла ладонью слезы, которые катились и катились по щекам, как вдруг в кармане у Николя заиграл мобильный. Он ответил по-французски, поднялся, прихрамывая подошел к окну и заговорил быстро-быстро на чужом языке, а Катерина поняла только имя Жан-Поль, которое он повторил несколько раз.

Не успел юноша отключить мобильный, как он заиграл снова.

— Да, мамочка, все хорошо, не волнуйся. Да, мне тоже звонил, мы поговорили. Я скоро буду, не переживай. Обнимаю!

Катерина поднялась и глянула на часы.

— Тебе пора?

— Да.

— Я очень благодарна, что ты меня выслушал и попробовал понять. — Она подошла к рабочему столу и взяла фотографию в рамке. — Это твоя сестра. Когда она погибла, ей было столько лет, как тебе сейчас. Собиралась замуж…

— Красивая, — задумчиво произнес Николя.

— Вы похожи, — глубоко вздохнув, сказала Катерина.

— Я не буду говорить маме о нашем разговоре. Не надо ее волновать.

— Как хочешь. Спасибо еще раз.

В двери постучала и заглянула Аня:

— Катерина Ивановна, я нужна?

— Да, отвези, пожалуйста, Николя в галерею. И картины прихватите.

Николя кивнул, взял картины и вышел, а Катерина осталась стоять посреди кабинета.

* * *

— Николка, я вот подумала, а почему бы тебе не пригласить своих новых друзей к нам на ужин? Можно даже всех пригласить — и Ирину с Павлушей тоже.

— Ну… не знаю, мама. А чем же мы их будем угощать? К тому же у художников сейчас ужасно напряженное время — они сдают какие-то работы, рефераты…

— Правда? А мне так хотелось поближе познакомиться с Лесей, — улыбнулась Наталья. — А еще… Вы ж такие шпионы! Ирина мне только что звонила. И я не сомневаюсь, что ты знал раньше меня, но промолчал! — Она погрозила пальцем сыну.

— О чем, мама? — Николя сделал наивные глаза.

— Да про Машуню и того Дон-Кихота, или как там его?

— О Сервантесе?

— Да-да, о нем. Знал же, поросенок! И не сказал матери…

— Мамочка, так это ведь не мои секреты, Машка сама решила, сама и сообщила, когда поняла, что пора. Да они только вчера съехались. Ты зря переживаешь. Сервантес очень приличный человек, он так трепетно относится к Маше. Думаю, им будет хорошо вместе, — произнес, вздохнув, Николя и подавил в себе белую зависть к тому, как Маша умела решительно менять свою жизнь.

— Ну, лишь бы хорошо. Вот я и подумала — может, собрать всех вместе, познакомиться поближе, Ирина ведь тоже волнуется, как ты считаешь?

— Может, это и хорошо для вас с крестной, но нужно ли так спешить, все само собой как-то уляжется. — Николя не знал, как реагировать на такое предложение, да и не мог знать, как на него отреагируют остальные.

— Ну, когда же уляжется, если через неполных три дня надо домой лететь?! — развела руками Наталья.

— Ой, мам… не напоминай. Я про Машку говорил. А с Лесей — это дело надолго, жизнь покажет, как оно будет, тоже не нужно спешить. Чтобы не спугнуть судьбу! — улыбнулся взрослый сын и обнял маму за плечи.

— Судьбу не спугнешь! Что уж начертано тебе в небесной канцелярии, то и будет. Хотя… бывают странные пересечения параллельных прямых, — задумчиво произнесла Наталья, а Николя впервые расшифровал эту грусть-тревогу в ее глазах.

— Леся, — шептал в трубку Николя, — когда уже ты освободишься? Я так соскучился, так соскучился… Мама хотела пригласить всех вечером к нам, но я ее отговорил, не хочу я никого видеть, кроме тебя. Я отпрошусь у нее, давай куда-нибудь сходим вдвоем, посидим в кафе или побродим, где ты захочешь, согласна? И еще… мне нужно с тобой посоветоваться по одному вопросу.

— Я пока занята и просто засыпаю на ходу… Где-то через час я тебе перезвоню, договоримся. Хотя… Через день возвращаются родители из Египта, в доме полный бардак, нужно прибрать, как-то их встретить, а я…

— Ну, смотри, как скажешь. Я буду ждать. Целую тебя в носик!

— Вот же!

— Ага.

— Пи-пи-пи…

— Дурачишь меня?

— Ага!

— Я тебя люблю.

— Пи-пи-пи…

— И это все?!

— Нет. Я тебя тоже!

И трубка запикала по-настоящему. Николя улыбнулся и чмокнул свой мобильный. Потом оглянулся, не видел ли кто, каким он стал дураком, и спрятал трубку в карман.

* * *

— Вызывали? — спросила Ирина Степана, заходя в его кабинет.

— Заходи, заходи. — Он оторвал взгляд от бумаг и показал рукой на стул.

Они давно были между собой на «ты», но на работе при сотрудниках и клиентах «выкали». Ирина заметила, что Степан последнее время был каким-то неспокойным, хмурым, хоть и не имел привычки срывать настроение на подчиненных. Но, зная его не один год, Ирина хорошо улавливала настроение шефа. А еще она заметила, что он больше не отлучается каждый день «на обед». Что уж было причиной, а что следствием, нетрудно было угадать.