Родная кровь

Неожиданно я вдруг задумалась над тем, что бы Рина почувствовала, увидев меня сейчас? В отличие от Грира, не прекратившего общения с её братом и бойфрендом – с первым его дружба тянулась с детства, со вторым началась после потери Рины – я отстранилась от её семьи. И я не смогла обрести счастье в личной жизни, как это смогли сделать её брат и бойфренд. Что бы она сказала, узнав, что даже дружбу с Пенелопой и Оливией я не чувствую такой, какой я её чувствовала с ней: непреложной. Наверное, она бы решила, что я фальсифицирую важные части своей личной жизни: отношения с мужчинами, дружбы с женщинами, взгляды на своё будущее – всё “как будто бы настоящее”, но всё не “ради”, а “из-за”. С обоими бывшими после Байрона Крайтона мужчинами я была не ради любви, а из-за её отсутствия. С Пенелопой и Оливией я завела отношения не ради желания дружить, а из-за необходимости не выпадать из социума, пусть только ради Берека. Что же касается взглядов на будущее… Планирую только праздники: что подарить Береку на день рождения или Рождество, и какой суммой я смогу оперировать при выборе подарка; стоит ли начать откладывать деньги на путешествие в Европу, о котором я всегда мечтала и которое, по моим подсчетам, всё-таки может случиться в моей жизни через пять-семь лет, если я начну накапливать средства прямо сейчас; как спланировать рождественские каникулы так, чтобы во время них уделить Береку больше внимания, нежели своим проектам, которых зимой всегда больше… Ни одного плана только на себя и только о себе. Кто я через пять-десять лет? Что я из себя хотела бы представлять после границы в тридцать лет? Смогу ли я когда-нибудь полюбить кого-нибудь сильнее, чем сейчас ненавижу свои воспоминания о Крайтоне?.. Ни одного намёка на мечты, планы и, тем более, ни одного намёка на ответы.

– Так значит, у тебя проект с Байроном Крайтоном? – вдруг вырвал меня из тягостных размышлений Грир. – Ты ведь в курсе, что он глава Coziness? Богатый до неприличия канадский мебельный гигант, начавший покорять пространства Соединенных Штатов. Может быть найдёшь способ свести меня с ним? На подобном сотрудничестве я мог бы разбогатеть.

– Кайтон напыщенный индюк. Я не буду вас знакомить.

– Воу, чего так категорично? Ты обычно не категорична. Подозрительно это…

– Ты и без этого знакомства более чем обеспечен.

– И всё же Крайтон не просто рыба – он кит, словив которого я смог бы выйти на новый уровень… – брат покосился на меня оценивающим взглядом, но в этот момент к нам подошла мама.

Для своих шестидесяти лет мама выглядела весьма хорошо. У неё была поздняя седина, так что семьдесят процентов её волос, подстриженных под каскад длинной до плеч, всё ещё были тёмными. С возрастом она стала заметно ниже, очками она обзавелась только в прошлом году, в остальном же её старение протекало медленно, что могло бы радовать нас всех сильнее, если бы не её вдруг зашалившее два года назад здоровье.

Мои родители состоятельные пенсионеры. Несмотря на то, что после замужества мама навсегда ушла из медицины в домохозяйство, о чём, по её словам, она ни разу за свою замужнюю жизнь не пожалела, родители смогли накопить приличные сбережения на обеспеченную старость. Благодаря этим сбережениям они три года к ряду, с начала июля до конца августа, путешествовали по Америке, но потом у мамы начались проблемы с иммунитетом, так что они уже второй год не выезжают за пределы Мэна, из-за чего у матери начала прогрессировать меланхолия, к которой она была склонна на протяжении всего того времени, которое я её знаю. А ещё моя мать была не очень болтливым человеком, из-за чего её было приятно слушать.

– Грир, дорогой, подойди, пожалуйста, к Грации, – обратилась мама к стоящему слева от меня брату. – Кажется она видела, как ты выпил шампанское.

– Это не я – это Тереза, – взметнул вверх руки брат.

Все прекрасно знали, что сталкивать на кого-нибудь свою вину не в стиле добродушного Грира, которому всегда сложно давалась ложь, поэтому он иногда веселил нас такими вот высказываниями, не стыкующимися с его мимикой.

На лице мамы мгновенно проступила тёплая улыбка, в ответ на которую Грир довольно улыбнулся. Только этот взрослый мальчик мог вызвать подобную улыбку у нашей матери. Мы с Астрид могли вызвать любую другую улыбку, но только не эту…

Когда Грир направился в сторону своей сияющей счастьем жены, мама встала рядом со мной, заняв его место. В этот же момент мимо нас проходила Астрид, обнимаемая Маршаллом, и на сей раз мама обратилась к ней:

– Как поживает твой отец, дорогая? Ты навещаешь его?

– Да, мам, не переживай. Инвалидность по печени не мешает ему пить напропалую.

– Я бы даже сказал, что помогает, – отозвался звучным баритоном Маршалл. – На пособие мой тесть затаривается выпивкой. Правда, из-за старости Беби – в конце концов, псу девятый год – он стал меньше пить, чтобы покупать своему лучшему другу дорогой корм. Так что у Гая Уэнрайта всё как всегда.