Родная кровь

– Тесса, я люблю тебя! Я засыпаю с мыслями о тебе и просыпаюсь с мыслями о тебе! Я хочу тебя двадцать четыре часа в сутки! Наши отношения – лучшее, что случилось со мной во всей моей дурацкой жизни! Ты самая лучшая женщина, которую я знал! Прошу тебя, дай мне последний шанс! Позволь быть с тобой рядом…

Я ничего не отвечала – лишь выкручивала свои руки, желая вырвать их из железной хватки агрессора, но чем больше я вырывалась, тем сильнее он сжимал мои запястья и тем больнее мне становилось. Я тянула, потому что я не была Астрид – я не могла запросто ударить мужчину по яйцам, то ли боясь промахнуться, то ли жалея потенциальную жертву удара.

Я уже почти решилась на удар, когда где-то за моей спиной послышался мужской голос. Обернувшись, я увидела незнакомого парня, перебегающего дорогу по направлению к нам.

– Эй!.. Эй, у вас всё в порядке? – он интересовался на бегу.

– Нет… Нет, не в порядке! – отозвалась я, и как только эти слова прозвучали, Пауль мгновенно отпустил мои руки, после чего сделал два шага назад. Окинув меня странным взглядом, значение которого я так и не смогла понять, он неожиданно поспешно развернулся и зашагал прочь.

Я же обернулась, чтобы поблагодарить случайного прохожего, не оставшегося безразличным, но вдруг замерла от внимательного голубоглазого взгляда высокого шатена, смотрящего на меня сверху вниз.

– Тереза Холт? – словно сомневаясь, произнёс моё имя незнакомец.

– А Вы… – непонимающим взглядов врезалась в глаза собеседника я.

– Коннор Трэшер. Бывший бойфренд твоей лучшей подруги, Рины Шейн.

Точно, Коннор Трэшер. Он был предпоследним парнем Рины, предшественником Раймунда Хоггарта. Она рассталась с ним из-за его агрессивного поведения. Или агрессором был другой её парень?..

– Да… Кажется, я тебя припоминаю, – неуверенно процедила сквозь зубы я.

– Не знал, что ты вернулась в город. Ты ведь, вроде как, собиралась отправиться в Нью-Йорк. Я думал, ты сейчас далеко от Роара.

В этот момент я поняла, что не могу самостоятельно вспомнить об этом парне ничего конкретного: ни его имени, ни подробностей его отношений с Риной, ни тем более его прошлых планов на будущее, которые ныне обратились в настоящее. Он же помнил обо мне так много. Разве мы были близки? Нет. Определённо точно нет. За весь период его отношений с Риной я видела его раз пять, не больше. Однако он хорошо запомнил меня.

– Может быть, сходим в бар? – совершенно неожиданно предложил он. – Я угощаю.

– Спасибо, но нет, – категорически отрезала я, решив, что на сегодня с меня достаточно бывших бойфрендов, даже не своих.

Развернувшись, я поспешно сравнялась со своей машиной и, нырнув в неё и посмотрев в зеркало заднего вида, обратила внимание на то, что Трэшер всё ещё пристально наблюдает за мной.

Домой напрямик я не поехала – десять минут петляла по плохо освещенным улицам Роара, чтобы наверняка убедиться в том, что за мной не уцепился хвост. Хотя этой ночью я прекрасно осознавала, что рано или поздно Пауль всё равно вычислит моё новое место жительства. Ведь теперь он знает, что я вернулась в Роар.

Глава 28. Пейтон Пайк. 05 октября – 10:00. День прощания с Вандой Фокскасл.

Я смогла получить не только ордер на обыск квартиры Пауля Дэвиса, но и ордер на его арест.

Вчера, во второй половине дня, подозреваемый был задержан, а его съемная квартира, в процессе поисков улик, была перевёрнула поисковой группой вверх дном. Улики отсутствовали. Так же категорично, как отсутствовало и алиби у подозреваемого. И его слова тоже отсутствовали – на допросе он не проронил ни слова, явно натасканный инструкцией, полученной от своего адвоката. Всё, что он успел нам сказать до того, как наручники сомкнулись на его запястьях: “В ту ночь я был дома один”. Ни одного свидетеля, способного подтвердить правдивость этой версии, не нашлось. Соседи не могли сказать, находился ли он в интересующее нас время в своей квартире или отсутствовал. Камеры наблюдения у подъезда дома, в котором он жил, не были установлены. Пауль Дэвис мог врать, и моё шестое чувство буквально кричало мне о том, что этот человек лжёт. А если он лжёт – значит ему есть что скрывать. Если же ему есть что скрывать – значит у меня есть что раскрывать. Однако время для давления на подозреваемого у нас на исходе: улик нет, что значит, что время удерживания подозреваемого скоро истечёт. Плюс ко всему прочему адвокат Дэвиса самый настоящий козёл, в восьмидесяти процентах случаев прикрывающий задницы преступникам, что в сложившейся ситуации лишь лишний раз подпитывает факт виновности Пауля Дэвиса в моих глазах. Итак, мне позарез необходима ниточка, за которую я смогу зацепиться… Всего лишь одна выбивающаяся ниточка – её мне будет достаточно для распутывания целого клубка…

Именно из-за пресловутой “ниточки” я решила лично присутствовать на похоронах Ванды Фокскасл и заодно припрягла к этому мероприятию Арнольда, который, впрочем, всегда был за любую движуху по моей инициативе.