Родная кровь

– Тебе стоит проверить, как у него обстоят дела с тёплыми вещами, – снова обратилась к Астрид мама. – В этом году обещают холодную зиму, а в трейлере особенно не согреешься даже печкой, так что не забудь проверить.

– Уже проверила, мам. Купила ему пару новых пледов, три кофты, штаны и несколько пар шерстяных носков. Не замёрзнет.

– Повезло тебе с родителями, да, деточка? – улыбнулась мать, поднеся к своим губам бокал с шампанским, и я последовала её примеру.

– Я действительно считаю, что мне повезло, – вздохнула сестра. – У меня целых три, ну или два с половиной родителя. У некоторых людей нет ни одного.

– Ты ведь сейчас о ком-то конкретном говоришь? – заметил подошедший к нам отец, приведший с собой и Грацию с Гриром.

Наш отец всё ещё был высок и статен, его густые и почти полностью поседевшие волосы были тщательно уложены, чёрный костюм на нём, как и всегда, сидел крайне солидно… Сколько себя помню, он всю жизнь смотрел на маму влюблённым и жаждущим любви взглядом. Даже сейчас он в первую очередь посмотрел на неё и только потом на Астрид, к которой обращался. Мама же словно не замечала подобного поведения отца. Она, без сомнения, любила его, но не так… Не так самозабвенно.

– Да, я сейчас говорю о конкретном человеке, – с заметным удовольствием подтвердила проницательную догадку отца Астрид. – Я уже два года как дружу с отличнейшей девушкой. Хотя ей тридцать пять и совершенно очевидно, что она уже зрелая женщина, но, простите, язык не поворачивается не называть её именно девушкой. Так вот, помните стрельбу в местной больнице тридцатидвухлетней давности? – все дружно закивали головами. Даже я знала эту историю, хотя родилась гораздо позже случившегося. – Двумя из трёх убитых были её родителями.

– Какой ужас! – воскликнув, мама поднесла обе руки к губам. – Бедная-бедная девочка!

– Да уж. Ей было всего три, когда она лишилась обоих родителей. Так что да, я действительно считаю, что мне повезло с наличием в моей жизни сразу трёх родителей одновременно.

– Какая, должно быть, твоя подруга одинокая, – с искренней грустью в голосе вздохнула Грация.

– Пейтон крутая. Даже круче меня, – широко заулыбалась сестра. – Ты её, кстати, видела, – обратилась к маме она. – Помнишь, в ночь, когда не стало вашего последнего пса Бэа, она подвозила меня в Куает Вирлпул? Ты вышла на крыльцо и должна была видеть её.

– Тогда было темно, я не рассмотрела водителя, – вздохнула мама. – Выходит, тебя подвозила эта бедняжка Пейтон?

– Говорю же, она сейчас далеко не бедняжка – она крута! Самый настоящий боец…

– Ты должна нас познакомить, – явно отреагировав на мамины эмоции, вступил в диалог с настоятельным предложением отец. – Уверен, твоя подруга очень интересная личность. Нам было бы приятно узнать, с кем ты дружишь. Твоя вторая подруга, Рене Ламберт, нам очень понравилась.

– Ну, если вам понравилась Рене, значит от Пейтон вы вообще в восторг придёте.

– Никогда не видела, чтобы ты была от кого-нибудь в таком фанатичном восторге, – вслух заметила я, на подсознательном уровне отметив “влюблённое” поведение сестры как нечто подозрительное.

– Эй, не говори так, иначе я начну ревновать, – схватил Астрид за талию огромными ручищами Маршалл, лысая голова которого, как всегда, блестела, словно отполированная. С возрастом облик этого человека становится всё более габаритным и устрашающим.

– А откуда ты знаешь подробности её истории? – вдруг подал голос Грир. – Вы настолько близки, что эта Пейтон поделилась с тобой столь болезненным моментом из своей биографии? Я думал, что знаю всех твоих подруг, а здесь выясняется, что у тебя в рукаве припрятана некая Пейтон.

– Если бы она мне рассказала! Эта особа – самый скрытный интроверт, которого я когда-либо встречала. Естественно при таком раскладе мне самой пришлось проводить раскопки в истории её личности.

– А она тебя действительно сильно зацепила, – продолжала щуриться я, всё больше улавливая в словах сестры подозрительную заинтересованность посторонним человеком. С чего бы вдруг?.. Что именно могло вызвать столь уникальную активность?..

Мы ещё минут пять слушали восторженные речи обычно сдержанной на подобные излияния Астрид, в течение которых я всё больше убеждалась в том, что эта Пейтон – необычная птица. Астрид по-настоящему мало кто способен зацепить, так как то, из чего состоят человеческие души, моей старшей сестре всегда казалось едва ли не смешным и мало любопытным. Но об этой Пейтон Пайк, с которой она, оказывается, дружила уже два года, она, казалось, могла говорить бесконечно и с неиссякаемым энтузиазмом. Это было очень странно…

Когда разговор о таинственной незнакомке был окончен и все направились разрезать праздничный торт, только мы с мамой остались стоять на своих местах. Подождав с минуту, мама вдруг заговорила: