Родная кровь

Антон с трудом поднялся и постоял, пережидая, пока темнота перед глазами рассеется. Трава под ногами медленно плыла против часовой стрелки, как будто он стоял на каком-то вращающемся диске. Да, серьезное сотрясение. Интересно, какой степени? Хотя какая, к черту, разница! Врачи определят, когда он до них доберется. Только бы не проколоться на какой-нибудь ерунде. Каждый поступок, каждое слово должны быть выверены до мелочей.

Убедившись, что земля больше не уплывает из-под ног, Антон добрел до развешенных на просушку вещей и оделся. Незачем смущать девушку, краснеющую из-за каждого пустяка. Сейчас от Марии многое зависит. Очень многое. Нужно ей понравиться, а еще лучше — влюбить ее в себя. Пожалуй, сделать это будет нетрудно. В этой глуши девушка не избалована мужским вниманием. Только бы не спугнуть. Никаких резких движений!

Антон опустился на траву и вытянулся во весь рост, глядя в высокое голубое небо над собой, где плыли послушные ветру размытые перистые облака. Лето мало-помалу шло на убыль. Солнце светило вовсю, но уже не обдавало жаром, как недавно. А по ночам прохладно стало. Будет приятно уснуть сегодня в тепле и безопасности. Перина, одеяло, горячее женское тело под боком…

«Только если она сама захочет, — предупредил себя Антон. — Инициатива исключена. Я очень порядочный мужчина, настоящий герой из мелодрамы, чуткий и благородный. Разумеется, неженатый. И очень, очень одинокий».

Подняв голову, он увидел подбегающую Марию. В одной руке она держала довольно увесистый пакет, другой сжимала белый рулон бинта. Молодец девочка! С ней Антон Неделин не пропадет!

— Вернулась все-таки, — сказал он, делая вид, что хочет встать.

— Сиди-сиди! — Она надавила рукой на его плечо. — Я вижу, как тебе плохо. Сейчас перевяжу, и поешь.

— А наоборот нельзя? — спросил Антон.

Умышленно проделал это тоном капризного ребенка. Неплохо бы пробудить материнский инстинкт в этой доверчивой дурехе.

— Нельзя, — строго ответила Мария. — Поверни голову. Так… Сейчас будет больно.

— Ай! — воскликнул Антон.

Сняв старую повязку, девушка осмотрела рану, прижгла ее самогоном (он сразу узнал по запаху, слегка скорректировав планы на вечер) и принялась бинтовать заново. Наслаждаясь ее близостью и бережными, чуткими прикосновениями, Антон принялся рассказывать свою историю. Это была не та версия, которую услышал Егор Неделин. Для впечатлительной девушки Антон приготовил другую. Это была отличная история. Голосом сдержанным, но полным драматизма, он поведал, как разбил «мерседес» шефа и в качестве погашения долга был вынужден согласиться перевезти наркотики.

— Думаю, та авария была нарочно подстроена, — говорил он, прикрыв глаза. — Этот Бэтмен, он страшный человек. Коварный, подлый. Да, скорее всего, в «мерс» въехали по его приказу. С меня двадцать штук баксов. Где их взять? Пришлось согласиться.

Мария промолчала. Услышав про наркотики, она побледнела и напряглась. Опасаясь, что оттолкнул ее своей откровенностью, Антон уточнил:

— Сначала речь о «дури» не шла. Ценный груз, так они говорили. А уже когда я дал согласие…

— Антон, — негромко окликнула его Мария.

— Да?

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Как ты мог? Ты хоть представляешь себе, сколько человеческих жизней губит одна такая партия?

— Я…

Мария не позволила себя перебить.

— Нет, ты слушай! — почти выкрикнула она. — Люди, торгующие наркотиками, хуже убийц. Потому что они отнимают не только жизни, но и души. Превращают людей в зомби. В ходячих мертвецов.

Присмотревшись к девушке, Антон понял, что горячится она не просто так. Тема наркотиков была Марии очень близка… ближе, чем ей того хотелось бы. Так вот почему она сделалась затворницей! Бывшая наркоманка? Похоже на то. Что ж, Антон был готов к такому обороту событий. Он виновато потупился и пробормотал:

— Эх, Мария, Мария. Думаешь, я не понимаю? Понимаю, еще как понимаю.

— Тогда почему…

Она не закончила фразу, потому что пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле.

Антон, по-прежнему не поднимая глаз, развел руками:

— Они угрожали моим близким. Моим…

«Нет, про семью ей лучше не рассказывать», — вспыхнуло предупреждение в мозгу.

— Моим родителям угрожали смертью. Если бы я отказался, они… Их бы уже не было. Но теперь они в безопасности, слава богу, — добавил Антон, вспомнив, что намеревается вызвать сюда отца. — И меня больше ничто не связывает с наркоторговцами. Я уже к ним не вернусь.

— Это правильно, — одобрила Мария, беря его за локоть и заглядывая ему в глаза. — Это очень правильно. Давай звонить в полицию. Расскажешь все как было и…

— И сяду в тюрьму? — горько спросил Антон. — Нет, об этом я даже думать не хочу. Еще вчера я бы сказал: «Ладно, черт со мной, так мне и надо!» Но сегодня… После того, как я… — Он сделал вид, что подбирает слова. — После того, как ты…

Мария опустила взгляд. Ее шея и голова напряглись, как у готовой взлететь птицы.