Родная кровь

— Ой, прости. Это я виновата.

— Все в порядке. Я вздремну, а ты — на разведку.

— Антон… — позвала она негромко.

Он обернулся, но не раньше, чем натянул на себя трусы и спортивные штаны, выданные Марией.

— Маловаты, — посетовал он, оттянув тугую резинку.

Надежда на то, что она передумает заводить серьезный разговор, не оправдалась.

— Антон… — повторила она.

Печальный и серьезный тон делал ее наготу нелепой.

— Да? — произнес он, избегая смотреть на нее.

— Ты ведь теперь уедешь? — спросила Мария. — Совсем?

Детский вопрос. Глупый. Тебе было хорошо? Ты уедешь? И прочие романтические бредни.

«Конечно, уеду, — ответил Антон мысленно. — Не думаешь же ты, что я останусь здесь гусей пасти? Да и нет здесь никаких гусей. Проклятая дыра! Скорее бы очутиться подальше отсюда!»

— Мария, — произнес он и посмотрел ей в глаза, открыто и прямо. — Я не мастер говорить слова. Но скажу одно. Ты для меня очень много значишь, очень. Я тебя никогда не брошу, если ты сама меня об этом не попросишь. Но ты ведь не сделаешь этого, правда?

Отставив ковшик, она выбралась из ванны, села на бортик и стиснула коленями сложенные лодочкой ладони.

— Антон, — тихо сказала она, — тебе нельзя уезжать сейчас. Тебя наверняка ищут. Наркотики — это… — Она помотала спутанными волосами. — Они ведь сумасшедших денег стоят. За них убить — раз плюнуть.

Антон присел рядом, высвободил ее руки и обхватил их своими большими, горячими ладонями.

— Нет больше никаких наркотиков, — сказал он. — Сгорели синим пламенем. А те, кто меня искал, теперь червей кормят. Они же перестреляли друг дружку, ты сама видела.

— Ужас… — пробормотала она, вспоминая. — Столько трупов… Их в автобус грузили, как дрова.

— И увезли, — сказал Антон. — Все, нет ни трупов, ни наркотиков. Забудь. Эти подонки увидели сгоревший грузовик и поняли, что ловить здесь нечего. Никто даже жителей не опросил. Это означает, что дело замяли. Не в интересах ментов следствие проводить, потому что тогда правда всплывет, а она им ни к чему. И Бэтмен, небось, угомонился. Что было, то сплыло.

— Те ящики точно сгорели? — спросила Мария.

Антон отпустил ее холодные руки и встал.

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он вместо того, чтобы ответить.

— Они были в фургоне? Ты уверен?

Мария обеими руками убрала волосы с лица. Улыбка у нее была красивая, но Антон не испытывал желания. Вернее, желание было, но совсем другого рода. Ему хотелось отвесить ей оплеуху, чтобы заткнулась и никогда больше не возвращалась к этому разговору.

— Уверен, — мягко произнес он. — На сто процентов. На двести.

На самом деле он был уверен совсем в другом. Пять ящиков с волшебным порошком были зарыты метрах в тридцати от грузовика. Оттащить дальше не хватило сил. Пришлось проделать эту работу раненному, ослабевшему от потери крови да еще в потемках. Перепачкался Антон как свинья и, чтобы смыть грязь, отправился к озеру. Там Мария его и нашла. Хорошо, что догадался лопату припрятать в кустах, не то кто-нибудь увидел бы и стал искать. Но обошлось. Все шито-крыто. Если бы еще эта дура деревенская угомонилась…

А она все не унималась:

— Антон, куда ты ходил на рассвете?

Его правая рука инстинктивно дернулась. Он заставил ее подняться и потрогать повязку на голове.

— Ты следила за мной?

— Мне стало не по себе, — сказала Мария, разглядывая свои босые ступни, поставленные одна на другую. — Еще совсем темно, а ты куда-то собираешься…

Он резко взял ее за подбородок, заставил поднять голову.

— Ты следила за мной, отвечай!

— Я волновалась.

— И?

— Я пошла за тобой, — сказала Мария.

Ее глаза были закрыты, а лицо сделалось таким бледным, словно она умерла.

— Пошла, значит… — пробормотал Антон.

Отпустив ее, он скользнул взглядом по обстановке комнатушки, как бы примериваясь, какой предмет потяжелее взять в руку. Хорошо, что она не видела его в этот момент. Ее веки были по-прежнему крепко сомкнуты; ресницы дрожали, как у ребенка, притворяющегося, что он спит… крепко спит… не трогайте его, не будите…

— Далеко пошла? — спросил Антон невыразительным тоном.

Его взгляд остановился на кирпиче, подставленном под ножку ванны. Он взглянул на Марию. Она открыла глаза и сказала:

— До леса. Потом остановилась. Решила, что если у тебя есть какие-то секреты, то это не мое дело.

— Нет у меня никаких секретов, — отрезал он. — Просто я хотел убедиться, что возле грузовика никого нет.

— Ты был с фонариком, — сказала Мария. — Тебя могли увидеть.

— Я его выключил. Уже развиднелось. — Антон нервно потер ладони. — А ты, значит, не пошла дальше?

— Нет.

Правду ли она говорила? Когда Антон вернулся, Мария спала. Или только притворялась?

Он испытующе посмотрел на нее. Она ответила ясным, спокойным взглядом. Ее прошлое наркоманки не прошло бесследно. Сколько раз ей приходилось врать и притворяться, чтобы заполучить дозу или отвести от себя подозрения? Даже подумать страшно! Но вот этот опыт пригодился. И Марии хотелось плакать оттого, что ей удалось провести Антона.

2