Родная страна

Неимоверным усилием воли я шевельнулся, дотянулся до крышки, захлопнул ноутбук и вскочил, опрокинув кресло. Очнулся, стоя посреди штаба, весь дрожа и в холодном поту. Со всех сторон меня окружали темные экраны, пялились немигающими видеокамерами, и я всей кожей ощущал, как вглядываются в меня скрытые за ними далекие, призрачные глаза.

Изо всех сил стараясь не сорваться на бег, я быстрым шагом направился в серверную. Меня терзала звериная жажда выдернуть из гнезда провод, подключающий здание к интернету, превратить наш штаб в темный островок ничейной земли посреди гигантской паутины планетарного масштаба. Но, очутившись в прохладном кондиционированном воздухе тесной комнатки, где на стеллажах тихо гудели серверы и роутеры, мигали сетевые выключатели и массивные источники бесперебойного питания, я мало-помалу успокоился, перевел дыхание. Да, здесь тоже полно компьютеров, но у них нет ни камер, ни микрофонов. И клавиатура тут только одна, маленькая и побитая, на которой я с пулеметным треском набирал команды для проверки или перезагрузки роутеров. И экран всего один, девятидюймовая плоская панель с навеки отпечатавшимся окошком для ввода пароля к одному из роутеров. Все здесь было знакомо и привычно, все дышало спокойствием высоких технологий. В этой комнате я невидим для веб-камер. Тут я могу запрограммировать роутеры, чтобы они генерировали огромные, необъятные журналы, целые библиотеки с информацией о каждом пакете, каждом байте, входящем в здание или покидающем его стены. В этой комнате я сумею организовать западню.

* * *

Ноутбук нагло развалился у меня на столе, пялясь экраном мне в лицо, будто незваный гость.

> чувак не парься

«Эй, Боже, это ты? Слышишь меня? Это я, Маркус». В горле вспыхнул истерический смешок, я его с трудом проглотил.

Тишина. Гудел кондиционер. Запертый в серверной роутер старательно закачал на свой твердотельный диск лишние несколько миллионов байт, за счет этого выработав чуть-чуть больше тепла, чем обычно, и кондиционеру пришлось самую малость прибавить мощности. В атмосферу взлетел крохотный шлейф углеродного выброса.

Я глядел во въедливый стеклянный глаз веб-камеры и размышлял. Кто, интересно, смотрит на меня с той стороны? Или там вообще никого? Хотелось бы знать, как работает этот баг. Звонит хозяевам всякий раз, когда я вхожу в сеть, и сообщает, что я доступен для слежки? А пока я не в сети, накапливает мои фотографии и отчеты о нажатиях клавиш, ожидая удобного момента слить эти данные куда следует?

Может быть, в этот миг на чей-то телефон прилетела эсэмэска вроде «Маркус онлайн» и раздался бодренький рингтон? Например, «Ла кукарача»?

— Эй! Кто там есть?

Тишина.

— Да вылезайте же, паршивцы, я знаю, что вы там. — Паранойя отчетливо подсказывала, что меня записывают, что любые мои слова и жесты минут через десять будут выложены на ютьюб. Я старался строить из себя крутого супергероя, чтобы весь мир видел, как я с гордо поднятой головой встречаю известие о том, что за мной следит скрытая камера. — Что толку прятаться? Я знаю, что вы влезли в мою машину. Поэтому я, как только закончу, выключу этот комп и переустановлю операционку. У вас последний шанс поболтать со мной, пока я не прикрыл вам дверцу.

Я долго смотрел в экран. А он терпеливо пялился на меня.

— Ну ладно. — Я встал и потянулся закрыть крышку. На миг я испугался, уж не примерещилось ли мне все это. Может, я уже рехнулся? Но едва рука коснулась крышки, как на экране вспыхнуло слово:

> погоди

Я сел обратно.

— Рад новой встрече. У вас есть что мне сказать?

> чувак мы на твоей стороне

— Вы за мной шпионите. — В моем голосе слышалась дрожь.

> анонимность мертва забудь

Теперь дрожь пробила меня с головы до ног. Эти подонки шпионят за мной, и у них еще хватает наглости говорить «забудь»?

— Вы не… — У меня перехватило дыхание. Я сглотнул комок, сделал пару глубоких вдохов. — Ошибаетесь, вы не на моей стороне. Вы хоть сами понимаете, что за чудовищную гнусность творите?

> вот ведь а

> заткнись

> вонючка гребаная

> сам такой мать твою

Я хотел было оскорбиться, но тут до меня дошло. Эта цепочка грубостей адресовалась не мне. По ту сторону экрана сидели два человека и переругивались прямо в моем текстовом окне. Один печатал гораздо быстрее и аккуратнее другого.

— Вам что, лет по двенадцать? — спросил я. — Вы, значит, мелюзга?

> я родился в тот же год что ты маркус эдвард яллоу 1320 род айленд драйв сан франциско калифорния 94107………… мы оба водолеи………. рыба в хате есть?

В моем списке лингвистических преступлений «хата» стояла наравне с «йоу» в конце предложений. Это и вправду мелюзга, даже если мистер водолей не врет насчет своего возраста. По крайней мере, эмоционально они еще салажата.