Родная страна

Мы долго болтали, обнимались, целовали друг друга в ушибленные места, перешептывались, и в конце концов нас сморил сон.

* * *

На следующий день я пошел на работу.

Попробовал бы я ее прогулять. На дворе стоял вторник, приближался день выборов, и кто-то должен был обеспечить победу Джозефа Носса, и этим человеком был я. По дороге я сотню раз порывался достать телефон: то поставить себе напоминалку, то послать сообщение Энджи — она до сих пор спала в моей постели, первая лекция у нее начиналась только после обеда, — то проверить прогноз погоды на вечер, то посмотреть, что пишут в твиттере. И каждый раз, наткнувшись на пустой карман, вспоминал: «Черт возьми, я же потерял телефон». Надо будет, придя на работу, позвонить Далии с ноутбука и договориться о возврате. Потом в голове мелькала мысль: «Надо поставить себе напоминалку об этом, где же мой телефон?» И все начиналось сначала. До того смешно, что я даже посмеяться забыл.

Дойдя до штаба Джо, открыл дверь и замер на пороге. Что-то было не так. Я не сразу сообразил, что же тут изменилось, потом дошло.

Все взгляды были устремлены в мою сторону.

Сотрудники, все до единого, уставились на меня, и в округлившихся глазах светился восторг пополам с ужасом. Я смущенно помахал им, снял куртку, направился к своему столу, плюхнулся в кресло, достал Зверя Колченогого, подсоединил к нему монитор, клавиатуру с мышкой и начал вводить пароль для подключения к сети и к облачным дискам. В штабе стояла практически полная тишина, и она так действовала на нервы, что я дважды ошибся, пока набирал пароль.

Потом я приступил к повседневным будничным процедурам, с которых начинался каждый рабочий день: загрузил электронную почту, заглянул во все журналы серверов и проверил контрольные суммы, запустил собственное резервное копирование. Эти рутинные операции я мог выполнять даже в полубредовом состоянии.

Из этого полусонного рассеянного забытья я вышел всего через несколько минут. Схватил мышку и стал заново открывать только что закрытые окна браузера, колотя по Ctrl-F12 с такой силой, что пружины под клавишами жалобно похрустывали. А я все стучал и стучал.

Тогда я встал из-за стола, обвел взглядом устремленные на меня глаза и спросил:

— Будьте добры, объясните мне, что, черт возьми, происходит!

* * *

Все сотрудники дружно, как один, обернулись к Лиаму. Тот встал и подошел к моему столу.

— Кофе хочешь? — предложил он.

До меня дошло, что вот этого-то я и хочу, хочу так, как никогда еще ничего не хотел в этой чертовой вселенной. Я покорно поплелся вслед за ним в Долорес-парк, купил у турка чашку кофе с собой и целый термос на будущее. Мы уселись на скамейку, Лиам терпеливо дождался, пока я выпью первую чашку и налью еще одну. Потом приподнял бровь, беззвучно спрашивая, готов ли я выслушать его. Я кивнул.

— Утром в понедельник Джо пришел в штаб злой, как огнедышащий дракон. То и дело спрашивал, где ты, требовал, чтобы Флор позвонила тебе, а я написал. Ему очень хотелось поговорить с тобой о чем-то, но разыскать тебя он так и не смог и поэтому вызвал меня. Сказал, мол, у тебя есть компьютер, интернет и все такое прочее, имеешь ли ты доступ к нашей, как он выразился, «веб-штуковине». Ну, я знал, где ты держишь конверт с администраторскими паролями, так что не покривив душой ответил «да». Тогда он рассказал о твоей идее, которую ты предложил на демонстрации. Насчет того, чтобы выложить все эти даркнетовские документы. У него в голове не укладывалось, что все эти люди вышли на улицы Сан-Франциско, чтобы выразить возмущение вычитанными там сведениями, но при этом ни одно крупное информационное агентство не опубликовало ни строчки и ни один политик не высказался по этому поводу. По его словам, ни демократы, ни республиканцы не хотят разжигать в обществе мысли о том, насколько коррумпирована вся политическая система, как легко покупаются политики и какие подлости творятся в калифорнийском Капитолии. Джо размышлял об этом все выходные и решил, что набрел на ту самую тему, которая выгодно выделит его среди обычных кандидатов. Флор попыталась возразить, но ты сам знаешь, как он упрям, когда уверен в своей правоте. А сейчас он уверен. Поэтому он попытался изложить мне суть твоей идеи. Какая-то система привлечения избирателей или вроде того. Но толком объяснить ничего не смог. Я послушал немного и сказал: «Знаете, я могу за пару часов скачать все даркнетовские документы и выложить их на наш сайт, но понятия не имею, как сделать все остальное. А если попытаюсь, то, скорее всего, пробью огромную дыру в нашей защитной системе, и любой хакер обрушит наш сайт секунд за десять и заменит все материалы фотками пенисов».

Я поморщился.

— И что он ответил?