Родник счастья

— Из-за меня, стало быть! Думаете, я ничего не умею? К вашему сведению, я езжу верхом, стреляю и бросаю лассо лучше любого мужчины в округе!

Она развернулась и зашагала к сараю. Мужчины беспомощно переглянулись.

— На этот раз не вышло, — сказал Леви. — Ничего, вот успокоится, и мы ей все объясним,

«Ты думаешь, она поймет, что мы боимся, как бы другие ковбои не обидели ее, если узнают, что она женщина?» — поднял, брови Питер.

Не успел Леви ответить, как Никки вылетела из-за сарая верхом на Огневушке и галопом пронеслась мимо них. Леви вздохнул.

— Боюсь, что не поймет.

Даже ветер, хлещущий по лицу и развевающий волосы, не остудил ярости Никки. О, эти мужчины! Как будто она не показала, на что способна! Чем больше она думала о том, что Питер и Леви решили обойтись без нее, тем больше она злилась. К тому времени, как ей навстречу попался молодой койот, Никки уже ничего не соображала. Вот случай показать Питеру и Леви, чего она стоит!

Не успев подумать о последствиях, Никки сделала петлю на своем лассо и раскрутила ее над головой, подгоняя Огневушку каблуками. Уверенное движение запястья — и лассо просвистело в воздухе, опустившись на шею койота. Петля затянулась, и койот упал. Лицо Никки осветилось торжествующей улыбкой. Но не прошло и минуты, как ее радость улетучилась.

Огневушка, не обращая внимания на рычащего пленника, по привычке свернула, чтобы натянуть веревку. Никки с ужасом увидела, как серый лохматый комок влетел в заросли полыни и ударился о кактус. Снять петлю можно было только руками. Никки проделывала это сотни раз, но как быть, если у добычи острые зубы и скверный характер?

Никки долго кружила на Огневушке, пытаясь ослабить веревку, чтобы дать койоту возможность освободиться, но все было напрасно. Перепуганный койот дергал лассо до тех пор, пока не затянул его намертво. Никки испугалась, что он задохнется, и повернула домой, волоча за собой невольно пойманного зверька.

По большей части койот бежал за ней, как собака на поводке. Но временами он упирался, противясь неумолимой силе, влекущей его вперед. Это было хуже всего. Веревка внезапно натягивалась, Никки оборачивалась и видела, что койот волочится по земле. Тогда она останавливалась, зверь поднимался и снова трусил за всадницей.

К тому времени как они добрались до фермы, Никки чувствовала себя не менее несчастной, чем ее пленник. По дороге ей в голову приходило множество идей, но все они оказывались невыполнимыми. Огневушка держалась хорошо, но и она начала нервничать к тому времени, как они поравнялись с Леви. Леви засыпал землей крышу погреба. Никки была слишком занята, успокаивая молодую и горячую кобылу, но все же успела заметить, как удивился Леви, увидев, кого она притащила. Потом он облокотился на лопату и стал следить за Никки, стараясь сдержать улыбку. Никки почувствовала себя совершенно униженной. Не успела она придумать какую-нибудь колкость, как все полетело к черту.

Койот, стремясь вырваться, бросился туда, где ему почудилось убежище: в открытую дверь погреба. Перепуганная Огневушка встала на дыбы, и Никки пришлось успокаивать кобылу, стараясь при этом не вылететь из седла.

Питер высунул голову наружу, узнать, отчего Леви остановился. Увидев несущийся на него серый комок шерсти, Питер инстинктивно поднял лопату и опустил ее на голову койота. Он посмотрел на койота. Потом на Никки.

— Ты его убил! — вскричала она.

«А ты чего хотела?» — спросил Питер, недоумевающе вскинув брови.

Никки сердито затрясла головой.

— Я хотела… я просто… — и запнулась, обнаружив, что сказать ей решительно нечего. Она исподлобья уставилась на Леви, который все старался сохранять серьезный вид.

«Сделаем тебе отличные перчатки, — продолжал Питер. — Вот закончу работу и обдеру его».

— Перчатки? — ужаснулась Никки.

Питер пожал плечами.

«Ну, тогда шкуру можно продать. За нее много дадут, мех хороший»,

Огневушка гарцевала вокруг погреба. Никки с сомнением поглядела на свалявшийся мех.

Тут ее внимание привлек странный звук. Леви с трудом сдерживался чтобы не рассмеяться. Никки сердито поджала губы, вызывающе тряхнула головой и повернула Огневушку к сараю. Лишь когда Леви разразился хохотом, Никки заметила, что веревка все еще привязана к луке ее седла и койот волочится за ней. Это была последняя капля. Никки на ходу сорвала веревку и отшвырнула ее. Узел ударился о курятник — жаль, что не о башку Леви Кентрелла!

В прохладном сумраке сарая лошадь с хозяйкой несколько поостыли. Огневушка успокоилась под скребницей. Питер пришел доить коров, но Никки сделала вид, что не замечает его. Не хватало еще его дурацких шуточек! Ей и так плохо.

Внезапно куры истошно закудахтали. Никки вылетела на улицу, да так и застыла. Койот ожил! Он метался перед дверью курятника: веревка зацепилась за угол и не пускала его.

— Ах, черт возьми, — произнес у нее над ухом голос Леви. — Я и не подумал, что его просто оглушило. Даже жалко.

Никки обернулась как раз в тот момент, когда Леви вскинул винтовку, и вскрикнула. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Леви вздохнул и опустил винтовку.