Читаем Родное гнездо полностью

По лестнице энергично поднялась директриса, стуча каблуками и чуть не опрокинув Торика. На последней ступеньке что-то громко хрустнуло, и вот уже она держит в руке одну туфлю, а босой ногой переступает порожек и входит в Каморку. Тут же налетает на кусачий разъем шнура от гитары, ойкает от боли, шипит, но лицо старается держать.

— Вы что мне тут устроили? Ваша задача — своей музыкой повышать культуру, поддерживать моральный дух юных строителей коммунизма. А вы что делаете?!

Теперь они стояли по струнке. В каморке здорово пахло табачным дымом.

— Это же невозможно! — бушевала директриса, размахивая раненой туфлей. — Это просто… — Она на секунду замялась и выпалила: — Какой-то рассадник антикультуры! Они тут еще и курят сидят! Докатились, комсомольцы!

Будто этого было мало, она перешла на личности.

— С этими двумя все ясно: что Никитцев, что Розанов — троечники беспробудные. Тот вообще пропащий, не зря говорят: «Курбатова могила исправит»! — безнадежно махнула она рукой в сторону Бориса. — Но уж от тебя, Васильев, я такого не ожидала! Когда ты ходил ко мне, выпрашивая средства на новый усилитель, ты был таким убедительным! Казался мне приличным человеком, я тебе поверила, а ты…

И тут вдруг подал голос Герман:

— Аманда Николаевна, он не курит. Вообще не курит, никогда.

— Да разве в этом дело? — не унималась директриса. — Развели тут бардак! Все в грязи, антисанитария сплошная. Как тут вообще можно находиться? Так, все! На сегодня занятия окончены, собирайте все, укладывайте, но чтобы ничего не повредить. Это все денег стоит.

— Вы нас выгоняете? — негромко задал Герман вопрос, который сейчас волновал их больше всего.

Кто бы мог подумать, что он один сохранит хладнокровие в такой критической ситуации.

— Куда выгоняю? — удивилась директриса и как-то сразу успокоилась. — Я не против музыки. Я только хочу, чтобы она была у нас нормальная, с человеческим лицом. Так что собирайте и поднимайте все с пола. Завтра сюда придут две уборщицы, приведут помещение в порядок. А вы мне потом будете этот порядок всячески поддерживать! И чтобы я никогда — слышите? — никогда здесь не наблюдала курильщиков! Вам все ясно?

Все осторожно кивнули, боясь спугнуть удачу. Похоже, буря не потопила их корабль, а лишь основательно потрепала его. Аманда Николаевна так и держала в руке туфлю.

— Помочь вам спуститься? — предложил Торик, вовремя вспомнив, что надо быть джентльменом.

— Да, пожалуй. — Слова директрисы прозвучали как сигнал к перемирию.

Ребята выдохнули. Пронесло!

* * *

Июль 1981 года, Кедринск, 16 лет

Родители отправились в очередное путешествие по путевке, а Торик приехал в Кедринск один, на автобусе. Кедринск словно съежился, стал меньше огромного мира, оставшегося в детских воспоминаниях. Вот рынок, поворот к радиоузлу, куда Андрей водил его на экскурсию. Вот хлебная лавка и аптека, построенные почти двести лет назад из красно-бурого кирпича. Дальше — библиотека и почта на вершине Почтовой горы.

Отсюда открылась панорама: поля до самого горизонта и Кедринка, изогнувшаяся такой узнаваемой широкой тройной петлей. Вон ниточка автомобильного моста уходит в Архангельскую слободу и там расщепляется на три луча-дороги. Одна из дорог упирается в никуда — в реку. Моста уже лет сорок нет, а дорога путеводной звездой отмечает бабушкин дом.

На все это хочется смотреть долго-долго, впитывать, вникать, помнить. Сейчас Торика совершенно не волнуют школьные дела, отступила суета с ансамблем, поиски себя. Его обнимает Кедринск, и важнее, ближе становятся истории, что ему рассказывали с детства. Про гору Гневню. Про лавку купцов Васильевых. Про две школы — Красную и Белую, что построил сам барон фон-Дервиз. Про орды Чингиз-хана, осаждавшие древний Кедринск…

Но пора идти. Его ждет лето.

* * *

Сентябрь 1981 года, Город, 16 лет

«Оказывается, учителя — тоже люди!» — глубокомысленно заметил Стас, когда химичка внезапно ушла в декрет. Ей на замену, словно из позабытых резервов времен войны, откопали живую мумию со странным именем Ариадна Еварестовна. Все расслабились: старушка, сидящая у доски, казалась никчемной и безобидной.

Но прозвенел звонок, и все изменилось. Она кипела энергией, носилась по классу, читала стихи, рисовала диковинные формулы на доске. Ариадна ткала свою путеводную нить. На перемене она просто не тратила лишних сил или, напротив, призывала на помощь силы небесные.

До десятого класса Торик наивно полагал, что знает о химии все. По крайней мере, об интересной ее части — неорганике. Однако органическая химия стала для него удивительным открытием. Она отчасти походила на неорганическую, но все время преподносила сюрпризы. На каждом уроке они изучали новый класс веществ — углеводороды, спирты, фенолы, альдегиды. Вещества сплетались в гомологические ряды, превращались друг в друга, это увлекало… Постепенно к Торику пришло горькое осознание: он упустил интереснейший пласт химии! Но теперь уже поздно: интересы изменились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Одиночка. Акванавт
Одиночка. Акванавт

Что делать, если вдруг обнаруживается, что ты неизлечимо болен и тебе осталось всего ничего? Вопрос серьезный, ответ неоднозначный. Кто-то сложит руки, и болезнь изъест его куда раньше срока, назначенного врачами. Кто-то вцепится в жизнь и будет бороться до последнего. Но любой из них вцепится в реальную надежду выжить, даже если для этого придется отправиться к звездам. И нужна тут сущая малость – поверить в это.Сергей Пошнагов, наш современник, поверил. И вот теперь он акванавт на далекой планете Океании. Добыча ресурсов, схватки с пиратами и хищниками, интриги, противостояние криминалу, работа на службу безопасности. Да, весело ему теперь приходится, ничего не скажешь. Но кто скажет, что второй шанс на жизнь этого не стоит?

Константин Георгиевич Калбазов , Константин Георгиевич Калбазов (Калбанов) , Константин Георгиевич Калбанов

Фантастика / Научная Фантастика / Попаданцы / Космическая фантастика