Родное. Избранное

Мерцанье прилива-отлива,
Качелей безумный полёт.
Как всё-таки жизнь прихотлива:
То зной нестерпимый, то лёд!

То вдруг полуночная дева

Чужая
Пьянит без вина.
За это неправое дело
Однажды отвечу сполна.

Но, грешник и бабий угодник,

Целую, пока не погиб,
Жнивья золотой треугольник,
Бедра молодого изгиб.

«Утренним лугом бегу…»

Утренним лугом бегу —
Маленький.
Светлоголовый.
Цапля на отмели ждёт…
Никогда я не стану счастливей!

«Жизнь не так и плоха…»

Жизнь не так и плоха,
Лишь терпенья чуток:
Есть на свете ольха,
А под ней омуток.

Там и небо синей,

И шелковей трава,
А в речной глубине —
Золотая плотва.

Там вода, как слеза,

А вдали – островок…
Шевелит стрекоза
Голубой поплавок.

Ни тиха, ни быстра,

Что-то шепчет река.
Лишь дымок от костра
Нынче горек слегка.

Чёрный ворон во тьму

Прогорланит: «Ты где?»
Не отвечу ему.
Не поверю беде.

«Мальчонка спит в зелёной зыбке…»

Мальчонка спит в зелёной зыбке
Травы,
Устав от шумных игр.
Темнеют крохотные цыпки
На загорелой коже икр.

Так сладок сон его летучий,

Что поутихли ковыли
И ходят молнии и тучи
Почти на цыпочках вдали.

«Индевеют лодки на приколе…»

Индевеют лодки на приколе.
Гол и светел краснотала куст.
За рекою конь в остывшем поле
Чутко осень пробует на вкус.

Он травы касается губами,

И в глазах от жёлтого рябит.
Стылый ветер, пахнущий грибами,
Как ребёнок, гриву теребит.

Вестниками скорого мороза

Листья вдаль уносятся, шурша.
Мужики стоят у перевоза
И в молчанье курят не спеша.

В час, когда на белом свете сиро,

Мучит тайна каждого своя:
Одного – непостижимость мира,
А другого – краткость бытия.

«Я по земле ходил…»

Я по земле ходил
Окрылён,
Счастлив был милых волос касаться.
Даже не думал, что королём
Голым
Придётся вдруг оказаться.

В лодке давно появилась течь,

Но, торопливо былое скомкав,
Не удалось ни огня зажечь,
Ни очага сложить из обломков.

Много ли стоит любовный пыл,

Ведь у любимой – иная мерка?
Может быть, всё-таки праздник был,
Только без грохота фейерверка?

Трудно глупее придумать роль —

Душу оправдывать златоусто.
Пьеса окончена.
Гол король.
Пусто.

Ремесло

Дед шёл работать спозаранок,
Я звуки помню до сих пор:
В его ладонях пел рубанок
И чудеса творил топор.

Вилась затейливая стружка

Неутомимо с верстака,
И золотая,
Как игрушка,
Звенела гладкая доска.

А я, не думая о славе,

Катаю слово, как бревно:
Чем узловатей
И корявей,