Родной. Чужой. Любимый

Француженка была одета в стильный плащик, который так хорошо на ней сидел, что стоил явно не меньше моей месячной зарплаты, и туфли на умопомрачительных шпильках. При всём том двигалась она изящно, словно порхала по воздуху.

Взглядом Флоранс сразу отыскала Тёмку и словно наткнулась на невидимую стену. На её лице отразилась целая гамма эмоций: ужас, неверие, брезгливость. После каждой смены менялось и выражение лица Тёмы, оно становилось всё мрачнее.

– Ой, я, наверное, вам помешала, зайду позже, – высоким голосом пропищала она и бросилась вон из палаты.

«Ну уж нет, сучка», – подумала я и помчалась за ней.

– Стой! – в коридоре мне удалось догнать француженку. Поскольку она не останавливалась, пришлось ухватить её за плечо.

– Пусти! – Флоранс дёрнулась, но я держала крепко. Не позволю этой вертихвостке обижать Тёму.

– Ты что творишь? – зашипела я на неё. – Он только узнал, как теперь выглядит, ему очень больно. Ты должна быть с ним. Ты же его невеста. Как ты можешь так поступать?!

– Я его невеста? – она засмеялась каким-то ненатуральным смехом, а потом зачастила, иногда забываясь и переходя на французский: – Я его невеста?! Я та самая его невеста, занимаясь с которой любовью, он произносит совсем другое имя. Знаешь какое? Алина! И во сне он зовёт тебя, а не меня, свою невесту. И даже это кольцо, – она сунула мне под нос свою руку, – оно мне велико, понимаешь? Сначала я решила, что он не угадал с размером, но потом поняла – Тёма выглядел слишком удивлённым, когда я его нашла, а ещё смутился. Понимаешь? Он купил кольцо не мне, просто забыл о нём… Но я всё равно его носила! Я думала, что сумею тебя заменить, убрать из его мыслей, выгнать из нашей спальни. И я очень старалась. Я хотела бороться за него, но сейчас… – она вдруг скривилась, всхлипнула и села на стоявший рядом диванчик. – Это просто ужасно. Я не могу…

– Ты нужна ему, – я отказывалась принимать услышанное. Тёма всё ещё любит меня? Нет, я не буду об этом думать и на что-то надеяться. У него есть невеста, и она просто обязана быть рядом с ним.

– Нет, – глухо произнесла Флоранс, резко прекращая плакать и поднимая на меня усталый взгляд. – Это ты нужна ему. А я возвращаюсь домой.

Она сняла кольцо и сунула мне в руку. После чего поднялась, вскинула голову и, выпрямив спину, зашагала прочь по коридору. А я осталась сидеть на диванчике. На раскрытой ладони лежало красивое золотое кольцо с сияющим в ярком свете больничного коридора камнем.

Повинуясь какому-то наитию, я надела его на безымянный палец. Кольцо оказалось мне в пору.

Тут же сняла и вытерла руку о платье. Огляделась по сторонам, как будто совершила какое-то преступление. По крайней мере, чувствовала я себя именно так.

Кольцо сунула в карман. Потом подумаю, что с ним делать, и как рассказать Тёме, что у него больше нет невесты.

Надо поговорить с мамой. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Убедив себя в этом, я вернулась в палату.

Дни до операции пролетели очень быстро. Мы все поддерживали Тёмку, поэтому бояться было некогда. Зато теперь, когда его увезли в операционную, каждый остался наедине со своим страхом.

Я только и успела, что сжать его руку на прощанье и поймать благодарный взгляд. С левой стороны. На какой-то миг мне даже показалось, что это прежний Тёма.

Но это было не так.

Он очень изменился. Замкнулся в себе. Несмотря на все наши старания, почти не удавалось его расшевелить.

Хотя были и некоторые плюсы в этом его состоянии: на известие об отъезде Флоранс Тёма отреагировал весьма спокойно. Либо его это сейчас мало волновало, либо маме удалось подобрать правильные слова. Но мне казалось, что дело не в этом.

А может, я просто надеялась…

Доктор предупреждал, что операция будет долгой, что она займёт несколько часов, но родителям всё равно пришлось уговаривать меня ненадолго вернуться домой.

– Ты совсем забросила Джека, – укоризненно произнёс папа, и я почувствовала вину.

Я действительно его забросила.

Мы вернулись домой. Пёс радостно бросился ко мне, пытаясь лизнуть в лицо.

– Мы пойдем, погуляем, – с улыбкой сообщила я родителям, когда Джек с поводком в зубах сел у порога.

В парке было хорошо. Зеленела молодая листва и трава, цвели каштаны и одуванчики. Вовсю пахло подступающим летом.

На скамейках сидели влюблённые парочки. Мамочки с колясками прогуливались по аллеям. А озорные карапузы, уже способные ходить, веселились на детской площадке.

Мы с Джеком ушли подальше и разместились в траве на противоположном берегу пруда.

Сюда доносились отдельные детские выкрики, слышался смех.

А я подумала о своём малыше. Ведь если бы… Ведь всё могло быть иначе. И сейчас я прогуливалась с коляской по параллельной аллее. Вместе с Тёмой.

Нет, я не должна об этом вспоминать. Слишком больно. Что плачу, заметила, только когда слёзы начали капать на платье. Джек заскулил и подполз ближе, положил голову мне на колени, заглядывая в глаза. И я разрыдалась. Весь ужас последних месяцев, всё, что так долго копилось, вырвалось наружу.