Родной ребенок. Такие разные братья

Судья еще не закончил своей речи, а сидящие на скамье подсудимых уже принимали поздравления от своей свиты, разместившейся за их спинами, как стая шакалов позади волков. Что ж, эта стая немало постаралась, чтобы итог суда был таким, а не иным. Не говоря уже о проделанной ею серьезной и успешной предварительной работе со свидетелями, сдавшимися на их «доводы», свита и в самом зале не переставала с рычанием огрызаться на обвинительную речь прокурора и выкрикивала с мест о добродетелях своих почти что святых покровителей. В иные минуты визг прихлебателей стоял такой, что Сету Пати казалось, что он на псарне. Теперь вся орава подобострастно заглядывала в лица кормильцев с льстивыми улыбками и поздравляла их.

В ответ на это хозяева высокомерно кивали, даже в такой счастливый для себя миг не удостаивая верных псов дружеского обращения. Ну конечно, не станут же они, как ровне, жать им руки или благодарить за потоки славословия, стекавшего с губ презренных, питающихся объедками с их стола.

Сету Пати так увлекла эта сцена между рабами и патронами, что он готов был улыбнуться, хотя в его положении это было бы очень странно. Что ни говори, а он проиграл по всем статьям. Враг торжествует победу, и где — в его крепости, во Дворце правосудия! Судья, представитель закона, только что полностью оправдал преступников, а его, ни разу в жизни не переступившего черты, на глазах у десятков людей смешали с грязью.

«В чем я ошибся?» — думал инспектор, наблюдая, как поднимаются и уходят из зала его противники, которых он, казалось, уже уничтожил. Вот они, воскресшие из пепла, на мгновение застыли на пороге — специально, чтоб бросить на него презрительные взгляды. Он выпрямился и усмехнулся, не желая усугублять их радость своим скорбным видом. Но это было единственное, на что он был способен.

Зал быстро пустел, и наконец Сету Пати остался один. Он обхватил руками голову и ненадолго замер, обдумывая свое положение. Так в чем же все-таки был его промах? Он взял пару пешек — причем, с поличным, раскрутил еще несколько человек. Все сделано в присутствии свидетелей, все задокументировано и законно. Он гордился скрупулезно проделанной работой. Первое крупное дело в его жизни, надежда на успех, на новые горизонты, на повышение по службе — а почему бы нет, он заслужил его. Но это только одна, и не самая важная, причина того неистовства, с которым он относился к этому делу. Главное было в том, что он чувствовал себя частью Ховры, полностью прибранной к рукам кучкой негодяев. Он родился здесь, в маленьком пыльном городке в окрестностях Большой Калькутты, здесь прошла вся его жизнь. И сколько он себя помнил, все всегда обстояло таким же образом: несколько богатеев держали в страхе и унижении всех вокруг. Им мало той прямой зависимости, в которую попадали люди, работавшие на их заводах, покупавшие в их магазинах, орошавшие поля их водой, арендовавшие их землю. Деньги текли к ним мутной обильной рекой, сильно разбавленной слезами несчастных, но разве им было достаточно этого?

Обуреваемые ненасытной жадностью — этой болезнью богатых, они с дьявольской изобретательностью придумывали все новые и новые способы опутывания всех и каждого прочной сетью, занимаясь ростовщичеством, контрабандой, сводничеством, аферами с государственными подрядами и заказами и много чем еще. Весь город был у них в долгах, и почти каждый оказался хоть немного замазан той липкой грязью, которая неизменно сопровождала каждое их дело.

Иногда Сету Пати казалось, что именно из-за этого он и пошел служить в полицию, он, выученный на медные деньги отца — заводского техника, выпускник юридического факультета университета. Перед ним открывались неплохие перспективы, особенно если учесть полное отсутствие связей и средств. Конечно, он не смог бы сразу заняться, как мечтал не доживший до счастливого дня выпуска отец, адвокатской практикой, открыв свое дело. Но у него были предложения сотрудничать с известными адвокатскими конторами, где его ждали стабильные и высокие доходы и прочная перспектива роста. Кто откажется от такой успешной карьеры, от блеска калькуттских витрин, от привычного круга общения и вернется в пустой дом на окраине маленького городка?!