Родной знакомый

— А если я разведусь, вы с папой, правда, не расстроитесь?

— С чего нам расстраиваться? Ты наша дочь, мы тебя любим, а не штамп в твоем паспорте. Будем жить, как жили.

Я кивнула. Мамины слова принесли немного успокоения, даже аппетит появился.

И, вообще, что такого страшного в разводе? Миллионы людей разводятся.

С папой я не откровенничала так, как с мамой, думаю, это вполне нормальное явление. И не думаю, что папа, как мужчина, хотел бы знать о проблемах дочери в таком ключе. Он даже не задал мне ни одного вопроса, когда я решила остаться ночевать в доме родителей. Я только слышала, как он шептался с мамой на кухне, но мне от него досталась лишь ободряющая улыбка и пара банальных шуток из телевизора. В этом весь мой папа, поэтому они с мамой никогда и не ругались. С ним невозможно было поругаться, отец сразу начинал нервничать, и отделывался глупыми шутками. Кажется, я за всю свою жизнь лишь пару раз слышала, как он повысил голос.

Этим вечером мне никто так и не позвонил. Ни Глеб, чтобы узнать, как мои дела, ни Андрей, чтобы, вообще, узнать, где я нахожусь. Я бессмысленно терзала телефон в руках, пока, наконец, не уснула. И уснула в каком-то состоянии безысходности, с ощущением, что все плохо.

Утром родители отправились на работу, я еще до кона не проснулась, лежала в своей кровати, и, кстати, с того момента, как открыла глаза, думала о том, что, оказывается, соскучилась по родительскому дому, по своей комнате, по своей кровати. Но даже не задумывалась об этом, занятая своей взрослой жизнью. Когда-то мне казалось, что повзрослеть — это так здорово. Уехать учиться, быть самостоятельной, выйти замуж, обустраивать своё семейное гнездо. А проснувшись поутру в комнате, в которой прошло моё детство и юность, вдруг показалось настоящим счастьем. Мне, на самом деле, повезло, что мне есть, куда вернуться, где почувствовать себя в безопасности. Место, откуда можно начать все сначала.

На душе от понимания этого становится теплее.

Никто мне так и не позвонил. Только налив себе кофе и сев на кухне в одиночестве, я позволила себе включить телефон, и взглянуть на экран. Судя по всему, я никому не нужна. Жалеть себя, конечно, не дело, тем более, так глупо. Но настроения все равно не добавляет.

Я набрала номер Кристины. Поговорить с мамой, конечно, хорошо, но мне бы даже в голову не пришло ошарашить и расстроить маму тем, что натворила её дочь. А выговориться хотелось. Вот я и решила позвонить подруге. Правда, у Кристины телефон тоже оказался выключен, но я знала, что примерно в это время она отвозит дочку в школу, на подготовительные занятия перед первым классом, а затем возвращается домой.

Кристиной я, в некотором роде, восхищалась. Жизнь у неё тоже не сахар, да ещё и репутация, которой её в городе наделили из-за её работы, радости не добавляла. Кристина с юности занималась музыкой, закончила музыкальную школу, но потом, как она сама говорит, что-то пошло не так, и вместо того, чтобы продолжать образование, она начала петь в ресторане. Для того, чтобы заработать денег в трудный момент жизни. Но трудные моменты, когда тебе восемнадцать-двадцать лет, имеют правило затягивать тебя в ситуацию, порой, в ситуацию весьма щекотливую, которая помогает из безденежья выбраться. Но в том возрасте морально-этическими вопросами задаются далеко не все, кажется, что наличие денег решает и разрешает очень многое. Вот и Кристину затянуло. Сначала переменами в жизни, затем первой любовью, затем вынужденным решением проблем после того, как первая любовь скрылась за горизонтом, оставив после себя горечь разочарования. И вскоре всё пошло по накатанной.

Наш город достаточно маленький, шикарными заведениями не изобилует, и Кристина, как и я, уезжала покорять большой город. Я считаю, что достаточно успешно, раз смогла выправить своё финансовое положение настолько, что приобрела собственное жилье, хороший автомобиль, способна содержать в одиночку ребенка, и при этом особо не нуждаться. Знаю, что злые языки за это Кристину осуждали, сплетни про отца её дочки ходили разные — и то, что родила Кристина от бандита, другие утверждали, что от женатого, влиятельного любовника, и тот, в конце концов, заставил её покинуть Нижний Новгород, и работу на московской турбазе для Кристины организовал именно он. Лишь бы надоевшая любовница была подальше от него и от его семьи.

Если честно, я не знаю, что из этого правда. И правда ли вообще. Об отце дочери Кристина никогда сама не рассказывала, не откровенничала, а я считала неправильным лезть к подруге в душу. Вот о планах на будущее, мы с ней разговаривали и не раз. Я знала, что Кристина мечтает перебраться жить в Санкт-Петербург или в Москву, увезти дочку подальше от злых языков, но пока этого не делает. Говорит, что нужно подкопить денег.