Родной знакомый

Прошла мимо веселых гостей, глянула на мужа, который, как всегда, прилип к Стасу, на Ангелину, которая вовсю заигрывала с московским гостем, не обращая внимания на спокойного, как удав, вечно жующего мужа. Я проскользнула мимо свекрови, боясь, что она схватит меня за руку и снова затеет какой-нибудь важный разговор. О деторождении, например. В доме никого не было, было тихо, и я с облегчением прошла через открытые двери в гостиную, и устроилась в кресле у окна. Там был полумрак, я села и из-за занавески могла наблюдать за гостями в саду.

— От кого прячешься? От меня или от мужа?

Глеб всё-таки заметил мои маневры и отправился следом. Я на его голос не обернулась, так и смотрела за окно. С улицы нас видно не было, а вот все остальные, как на ладони. Я смотрела на Андрея. Смеется, выглядит довольным, обнимается с другом.

Глеб подошел сзади, наклонился, оперся локтями на спинку кресла, в котором я сидела, нависнув надо мной. Я чувствовала его запах, его дыхание касалось моего затылка, и у меня в животе появилась незнакомая мне дрожь. Не от волнения, не от желания, а от дурного предчувствия.

— Ни от кого я не прячусь, — отказалась я сознаваться в чем-либо. — Просто настроения нет.

Глеб опустил голову ниже, и его дыхание коснулось моего уха.

— Почему? Почему у такой красивой девочки нет настроения? — Он играл со мной, а в голосе проскользнули нотки сарказма. — Так не должно быть.

— Перестань, — попросила я. Я собиралась вскочить с кресла, и отойти от Глеба на безопасное расстояние, но где оно — это безопасное расстояние? Поэтому я только плечи расправила, будто окаменев. И на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами. Нужно просто перетерпеть, промолчать. Глеб сейчас скажет мне ещё пару колких фраз, возможно, обвинит в чем-то, и уйдет. А после и вовсе уедет из города, и мы больше никогда с ним не увидимся.

Я сцепила руки в нервный замок. Сделала глубокий вдох.

— Глеб, — начала я, продумывая каждое своё слово, — я понимаю, как всё это выглядит… Но что случилось, то случилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь.

— Ты скрыла от меня то, что ты замужем. Переспала со мной.

Я на кресле развернулась, голову подняла и всё-таки посмотрела на него. Секундой позже поняла, что это было неудачной идеей, потому что мы с ним буквально оказались нос к носу. Встретились глазами, я собрала последнюю волю в кулак и с вызовом произнесла:

— А ты так оскорбился, скажи, что я унизила тебя своим обманом.

— Скажу.

— Не ври, — я фыркнула, и с кресла всё-таки поднялась. Стало определенно легче дышать. — Ты приехал в чужой город, ты отдохнул, развлекся. — Я развела руками. — Что ещё нужно?

— А ты часто так развлекаешься?

Он пытался меня задеть, и делал это намеренно, я не сомневалась.

— Думай, как хочешь, — сказала я ему, решив, что не стану ничего доказывать. Глупо доказывать свою порядочность, когда поступила непорядочно, правда?

Я сделала вдох, посмотрела на него открыто, улыбнулась немного печально.

— Если я тебя разочаровала, извини, — сказала я ему. — Но что было, то было, — повторила я. — Давай просто забудем. К тому же, ничего страшного не произошло, ведь так? — плела я первое, что приходило в голову. — Ты уедешь и забудешь обо мне. Но всё было замечательно, — выдала я на выдохе.

— И ты ни о чем не жалеешь? — подсказал Романов.

Этот провокационный вопрос сбил меня с толка, я запнулась, потом сказала:

— У меня муж, я его люблю, просто… так бывает. В последнее время у нас с Андреем всё сложно, и я… увлеклась.

— Мной?

Я кивнула.

— Тобой. Ты красивый, интересный мужчина, — я выдала воодушевленную улыбку. — Но я знаю, что у нас никогда ничего бы не получилось, поэтому… давай всё забудем.

Глеб смотрел на меня пытливо, задумчиво. Даже брови сдвинул в своей задумчивости.

— Почему не получилось бы? — спросил он.

Это было похоже на пытку. Я пыталась выкрутиться, что-то объяснить ему, наверное, мне должно быть все равно. Лишь бы сбежать от этого разговора, от него самого, в надежде, что он уедет, и моя измена сама собой покроется пылью времен, никто никогда не узнает, но мне на подсознательном уровне, наверное, не хотелось остаться в памяти Глеба какой-то… распутной чужой женой.

— Потому что мы совершенно разные. У нас разные жизни. — Я развела руками. — Ты там, я здесь.

— Как это многозначительно прозвучало, — усмехнулся он. — «Ты там, я здесь». Можно сказать, что на самом деле хорошее объяснение.

— Это хорошее объяснение, — подтвердила я свои слова. — Ты прекрасно знаешь это сам. Поэтому я и говорю, что нам лучше всё забыть.

— И притвориться, что мы незнакомы.

— Да.

Глеб понимающе покивал. Я, признаться, выдохнула с облегчением. Решила, что мне пора уходить, закончить этот разговор. Я сделала несколько шагов, собираясь проскользнуть мимо него к дверям в сад. Я чувствовала, что Глеб не спускает с меня взгляда. И вот тут черт дернул меня за язык, я зачем-то сказала еще раз:

— Всё было замечательно.