Родной знакомый

— Почему? Я тебя чем-то обидела?

— Нет. Но, думаю, этот разговор создаст проблемы нам обеим.

— Да что такого случилось-то? — воскликнула Кристина. — Объясни, наконец.

— Юганов, — произнесла я одну-единственную фамилию. Мы с подругой смотрели друг другу в глаза, и я видела, как Кристина, не испугалась, но явно вспыхнула внутри, когда поняла, на что я ей намекаю.

Помолчали. Потом Кристина спросила:

— Откуда ты знаешь?

Я печально улыбнулась.

— Оказалась в ненужном месте в ненужный час. Увидела вас случайно.

— Понятно. — Кристина крутила на пальце массивный перстень. — Теперь ты на меня злишься?

Этому вопросу я удивилась.

— Злюсь? С чего мне на тебя злиться? Кристина, это не моё дело. Но я… Я тебе многое рассказывала, а получается, что не надо было.

Кристина выпрямилась в кресле, глянула на меня в изумлении.

— Ты что же, думаешь, что я ему передавала то, о чем мы говорили?

— Я не знаю, — честно призналась я.

— Я никогда ничего ему о тебе не рассказывала, — четко, едва ли не по слогам, произнесла Кристина. — И не вздумай меня в этом подозревать.

— Ты же мне советовала, что делать… Как сблизиться с Глебом, — напомнила я ей.

— Советовала, — подтвердила Кристина. — Как понимала ситуацию, такие и советы давала! А не потому, что это было кому-то выгодно!

Я молчала, смотрела в сторону, не знала, что сказать, если честно. Взять и поверить в её заверения? Кристина, судя по всему, видела мою напряженность. Пересела ближе ко мне, в соседнее кресло, схватила меня за руку, даже потрясла.

— Наташ. Это же Юганов. Какие ещё советы я могла тебе давать? Воевать с ним? Спорить с ним? Сопротивляться? Он — последний человек, с которым надо ссориться в этом городе. Ты же сама это понимаешь.

— Юлька от него?

Небольшая пауза, вздох, после чего Кристина отодвинулась. Но, в конце концов, кивнула.

— От него. Юля — его дочь, и, как ни странно, он её любит. — Кристина усмехнулась. — Ты представляешь, чтобы Иван Алексеевич кого-то в этой жизни любил? А Юльку любит. К единственному сыну и наследнику у него больше претензий и наставлений, а дочь любит. — Кристина развела руками.

Я наблюдала за ней. Спросила:

— А ты?

— Что я? — Она на меня посмотрела. — Ты что же, придумала себе историю любви, нашу с ним? — Кристина презрительно усмехнулась. — Брось. Нет такой женщины на свете, к которой Иван Алексеевич испытывал бы хоть грамм уважения. А если бы такая и существовала, то это точно не я.

— Я слышала, как вы говорили в подъезде… По-моему, тебя он уважает.

— Я воспитываю его дочь. И не более того. Так, временами… — Кристина неопределенно повела рукой. — Ему что-то взгрустнется, он появляется… а я должна его принять. Будто только его все эти годы и жду. — Она на меня посмотрела. — А я не жду. Когда-то по глупости решила, что он человек… которому в жизни нужен другой человек. Но затем мне объяснили моё место. И в жизни, и в этом городе. — Кристина вздохнула. — Я не знаю, почему он захотел ребенка. Юлька ведь не в курсе, что он её отец, чтобы случайно не проболталась в школе или среди подружек. Считает, что он друг семьи. Фамилию он ей свою не дал, отчество тоже. — Кристина вдруг довольно улыбнулась. — Зато кое-какое имущество на мою дочь записал, этого я добилась. Без копейки Юлька не останется. Ваня о ней заботится, полностью её содержит, балует. Вот только…

— Что?

— Он никогда нас никуда из этого города не отпустит. И я прекрасно это знаю. Мечтаю, конечно, я тебе рассказывала, в Питер переехать или в Москву. Увезти туда дочь… Но нас даже в Нижний Новгород отпускают только в сопровождении. Дочь Ваня никогда не отпустит, по крайней мере, пока маленькая, а, значит, и я навсегда здесь останусь. Как привязанная. Содержанка.

— Можно попробовать сбежать, — вырвалось у меня.

Кристина фыркнула.

— Ты далеко убежала? Он же, как паук. Сидит в этом маленьком городке, неприметном, и паутину свою плетет. Ему не нужна столица, там свои законы, там свои акулы, а Юганов — паук. Он все делает неспешно, тихо, оплетает всех паутиной, а потом за ниточки дергает. А мы все пляшем, как и когда ему захочется. — Кристина повернулась ко мне. — Да и куда я побегу? Прятаться всю жизнь? Ребенка своего по чужим углам жить заставлять? Здесь у неё есть всё. А дальше будет ещё больше. Ваня мне обещал, что Юля получит лучшее образование. Поедет учиться за границу. Она же талантливая, скрипкой занимается, языками. — Подруга поневоле заулыбалась. — На самом деле, папина принцесса. А что я смогу ей дать? Съемную квартиру в Москве, пока ночами в каком-нибудь кабаке петь буду?

— Не говори так. Ты очень талантливая.

— Талантливая, — повторила она с горечью. — Только кому нужен мой талант? В мои восемнадцать не расхватали, а сейчас мне тридцать два, Наташ. В этом городе меня считают пропащей, гулящей, на меня показывают пальцем, зато у моего ребенка всё есть. И ради неё я всё стерплю.

— А как же ты? — тихо спросила я.

— Я?

— Вдруг ты… влюбишься, замуж захочешь?

Кристина побарабанила пальцами по кожаному подлокотнику кресла.

— Ты влюбилась и замуж захотела. Очень счастлива?

Ответить мне на это было нечего.