Родные гнёзда

Хотя медведи наши были очень популярны в Геленджике, и о их проделках ходило много рассказов, с возрастом они стали проявлять всё больше звериные инстинкты. Довольно послушные ещё к своим, на чужих людей они серьёзно огрызались. Как это ни было тяжело нам с женой, было ясно, что скоро с ними нам придётся расстаться.

В сентябре в Геленджик зашёл английский крейсер, офицеры которого очень заинтересовались медведями и просили уступить им одного на корабль в качестве «маскоты». Это был прекрасный выход из положения, и жена согласилась отдать Кшися. Дело обошлось не без затруднений, хотя медведь очень любил кататься на лодке и охотно уселся на лавочку английского катера. Однако едва завели затрещавший мотор, как Кшись в испуге ринулся в море, перевернув катер со всем содержимым, при весёлых криках и хохоте моряков. Два раза выкачивали из катера воду, и два раза Кшись, пугаясь, его перевёртывал, пока, наконец, мокрым и смеющимся англичанам удалось его доставить на борт крейсера.

Что касается Марыни, то однажды, когда я уехал по делам в Новороссийск, к жене пришёл какой-то незнакомый офицер и увёл медведицу с собой, заявив, что он получил её от меня в подарок. Кто был этот незнакомец и для чего ему понадобилась полувзрослая медведица, мы так и не узнали.

Джерри

Если вы подберёте голодную собаку, накормите её и станете с ней хорошо обращаться, то она вас не укусит. В этом и заключается существенная разница между человеком и псом.

История одной собаки

Гостеприимство русского беженца всегда прямо пропорционально его бедности. По мере накопления земных ценностей оно постепенно слабеет, чтобы, наконец, с приобретением материального благополучия исчезнуть совершенно. С этого момента человек перестаёт называться «беженцем» и становится «эмигрантом».

В двадцатых годах мне, одному из первых русских в Александрии, удалось устроиться, поступив на службу в полицию порта, что было соединено с постоянным заработком и некоторыми возможностями содействия землякам. По этому случаю наш дом вскоре превратился в караван-сарай для проезжающих через Египет русских. Миграция беженцев, как известно из истории русского зарубежья, в определённые годы была связана с определёнными путями, по которым она двигалась, как сельдь у берегов Крыма.

В середине двадцатых годов одним из подобных трактов являлся Суэцкий канал, по которому на восток и с востока в Европу густо шёл русский беженец, задерживаясь на более или менее короткий срок в Александрии. За эти три или четыре года кого только мы с женой не перевидали у себя на ласковом хлебе в качестве случайных и неожиданных гостей. Были здесь стремившиеся в иностранные легионы и из этих легионов бежавшие; глоб-троттеры, пешком и на велосипедах; служившие в китайском флоте и парагвайской кавалерии; бежавшие из войск Кемаля и Красной армии; просто едущие в Южную Африку, Америку и Австралию; искавшие труда люди и от труда бегущие. Все они промелькнули и исчезли без следа, и часто даже заплатив злом за добро.

Теперь, когда морщины старости отметили на наших лицах место улыбок молодости, это кажется несколько обидным, но тогда, молодые и благожелательные ко всем, мы никакой благодарности и не искали. Когда, наконец, волны взбаламученного эмигрантского моря схлынули и пошли другими путями, их место в доме заняли четвероногие.

Жена, владеющая редким природным даром приручения животных, создала из них целый зверинец. Забавно было видеть, как зверьё утрачивало свои дикие инстинкты и вступало со своей хозяйкой в нежную и преданную дружбу. Весной она специально посещала зоологический сад, чтобы понянчить и поласкать новорожденных львят, тяжёлых, точно свинцом налитых котят с человеческими лицами. Страстный охотник в молодости и любитель природы, я тоже люблю всякую скотину, но, не владея тайной её приручения, довольствуюсь снисходительным товариществом.

По этим причинам как в России, так и в изгнании, у нас в доме никогда не переводился всякий зверь. На правах членов семьи живали у нас медведи. Молодой шакал Хамсин, ко всеобщей потехе, кротко моргал глазами на руках хозяйки. Поросёнок Джени с весёлым визгом носился по саду, играя с кошками и собакой. Кот Адольф, с чёрным пятном гитлеровских усов под носом, по команде «Хейль Гитлер!» становился на дыбы и салютовал лапой. Он же поднимался со двора не иначе, как на крыше подъёмной машины, не желая утруждать себя по лестнице.