Родные поэты

По синим волнам океана,
Лишь звёзды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несётся,
Несётся на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты,

На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нём капитана,

Не видно матросов на нём;
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочём.

Есть остров на том океане —

Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император[49] зарыт.

Зарыт он без почестей бранных

Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нём камень тяжёлый,
Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,

В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристаёт.

Из гроба тогда император,

Очнувшись, является вдруг;
На нём треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,

Главу опустивши на грудь,
Идёт и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.

Несётся он к Франции милой,

Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И только что землю родную

Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнём.

На берег большими шагами

Он смело и прямо идёт,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовёт.

Но спят усачи-гренадеры[50]

—В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:

Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,

Сердито он взад и вперёд
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовёт:

Зовёт он любезного сына,

Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.

Но в цвете надежды и силы

Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —

Стоит он и тяжко вздыхает,

Пока озарится восток,
И капают горькие слёзы
Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,

Главу опустивши на грудь,
Идёт и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.

Три пальмы

^{(Восточное сказание)}