(будь то тозама, шимпан или фудаи) обладали неограниченной властью: действие предписаний сёгуната заканчивалось у границ их феодов. Они выпускали законы, осуществляли правосудие, собирали налоги и содержали войска. Политическая централизация даймё была сильнее в их собственных владениях хан, чем централизация на землях сёгуната тзнрё, так как она не опосредовалась субфеодализацией. Первоначально территории хан были разделены на земли правящих домов даймё и феоды, пожалованные их вооруженным вассалам. Однако во время эпохи Токугава в каждом хан постоянно росло число самураев, которым просто платили жалованье рисом вместо предоставления земель как таковых. К концу XVIII в. практически все вассалы буси за пределами территории сёгуната получали зарплаты рисом из зернохранилищ сюзерена, и большинство из них проживало в городах-крепостях своих господ. Этой перемене способствовал традиционный сдвиг во внутрифеодальных отношениях к полюсу вассалитета, а не бенефиция. Отделение класса самураев от сельскохозяйственного производства сопровождалось его включением в административную бюрократическую систему, как в бакуфу, так и в хан. Государственный аппарат сёгуната с его быстро увеличивающимся количеством должностей и неопределенностью системы департаментов воспроизводился на территориях провинциальных феодалов. Каждый дом даймё стал создавать свою собственную бюрократию, состоящую из самураев и управляемую советом высших вассалов или кашиндан (kashindan), которые, как и совет родзю в сёгунате, зачастую пользовались властью от имени господина хан, часто остававшегося лишь номинальным главой [613] . Класс буси теперь сам стал обладать сложной стратифицированной наследственной системой рангов, только верхние этажи которой обеспечивали высших чиновников для правительства хан. Дальнейшим результатом превращения самураев в бюрократов было преобразование их в образованный класс, все более лояльный владению хан в целом, а не личности даймё– хотя восстания против последних практически неизвестны.