Таким образом, в XVII–XVIII вв. в больших городах формировался в высшей степени процветающий слой купечества, вовлеченный в широкий круг торговой деятельности. Компании чонин
накапливали капитал благодаря торговле сельскохозяйственными излишками (продавая рис и такие товары, как хлопок, шелк и индиго), транспортным услугам (интенсивно развивалось каботажное судоходство), производя обменные сделки (в тот период в обращении ходили более 30 валют, поскольку каждый хан выпускал бумажные банкноты в дополнение в металлическим монетам бакуфу), мануфактурное производство текстиля, фарфора и других товаров (сконцентрированных в городских мастерских или разбросанных по деревням с использованием надомного труда), производство пиломатериалов и строительство (частые пожары в городах делали его постоянно необходимым), ссуды денег даймё и сёгунату. Крупнейшие купеческие дома стали контролировать доходы, эквивалентные богатствам большинства влиятельнейших региональных феодалов, на которых они работали в качестве финансовых агентов и которые использовали их как источники кредита. Расширение коммерциализации сельского хозяйства сопровождалось массовой нелегальной миграцией в города, что привело к серьезному расширению городского рынка. К XVIII в. население Эдо составляло, видимо, 1 миллион человек – больше чем население Лондона или Парижа в то время. Осаку и Киото населяли, вероятно, по 400 тысяч жителей; и примерно Vio населения Японии проживала в городах с населением более 10 тысяч человек [626] . Мощная волна урбанизации привела к ножницам цен между продукцией мануфактур и аграрными товарами, учитывая относительную неэластичность предложения в сельскохозяйственном секторе, из которого знать получала свои доходы. И как результат – хронические бюджетные проблемы у правительств бакуфу и хан, долги которых перед купцами, ссужавшими их займами под залог их налоговых доходов, все возрастали.