Родословная абсолютистского государства

Кризис доходов постепенно охватывал бакуфу так же сильно, как провинциальные даймё, находившиеся в точке пересечения суверенитета и производства; их налоговая система была уязвимейшим звеном сёгуната. Самому правительству Токугава, конечно, не приходилось нести расходы по системе санкин котай, навязанные им хан. Но с тех пор как основным обоснованием показного потребления, включенного в нее, стала демонстрация ранга или престижа внутри аристократического класса, собственно добровольные демонстративные расходы сёгуната были неприменно больше, чем затраты даймё: содержание одного только двора, состоявшего из придворных дам, составляло в XVIII в. большую долю бюджета, чем расходы на оборонительные сооружения Осаки и Киото [633] . Более того, бакуфу должно было осуществлять определенные квазина-циональные функции в качестве верхушки пирамиды феодального суверенитета в Японии, при этом занимая лишь Vs земельных ресурсов страны: в связи с этим всегда имел место дисбаланс между его обязанностями и возможностью собирать налоги. Его огромная бюрократия вассалов буси, естественно, была гораздо многочисленнее, чем число чиновников любого хан, и ее содержание обходилось очень дорого. Общая сумма, уходившая на жалованье вассалам, составляла около половины его годового бюджета; причем коррупция в рядах чиновников бакуфу стала широко распространенным явлением [634] . В то же время налоговые прибыли с его земель имели тенденцию уменьшаться в реальном исчислении, потому что оно не могло предотвратить обмена рисового налога на деньги, что опустошало казначейство, так как пересчет производился по ценам ниже рыночных и сама цена монет снижалась [635] . В начале эпохи Токугава монополия сёгуната на драгоценные металлы была сверхприбыльной статьей доходов: выработка в Японии серебра в начале XVII в., например, составляла около половины объема всего американского экспорта в Европу на пике активности испанских поставок [636] . Но в XVIII в. шахты страдали от затоплений и производство сильно сократилось. Бакуфу попыталось решить эту проблему, прибегнув к систематическому снижению ценности монеты: в 1700–1854 гг. объем выпущенный сёгунатом денежной массы, находившейся в обращении, увеличился на 400 % [637] . Эта девальвация обеспечивала от Vi до Vi его ежегодного дохода: так как никакая конкурирующая монета не поступала в страну, а внутренний спрос в целом возрастал, долгое время ценовая инфляция была относительно невелика. Регулярное налогообложение торговли отсутствовало, но периодические и значительные конфискации у купечества осуществлялись с начала XVIII в., по решению сёгуната. Постоянные бюджетные провалы и критическая ситуация в финансовой сфере продолжили беспокоить бакуфу, чей ежегодный дефицит к 1837–1841 гг. составлял более полумиллиона золотых рё [638] ; краткосрочные ценовые колебания в периоды плохих урожаев вызывали кризис как в деревне, так и в столице. После почти десятилетия неурожаев зерновых, большая часть Японии страдала от голода в 1830-х гг., а правящая клика родзю тщетно пыталась снизить цены и укрепить доходы дома (внутри страны). В 1837 г. в Осаке поднялось восстание плебса, которое, хотя и было подавлено, продемонстрировало, насколько напряженной стала политическая ситуация в стране. В то же время вооруженный аппарат сёгуната после двух веков мира в стране был в состоянии сильного разложения: несовременные и ослабленные гвардейские подразделения земель тэнрё более не могли обеспечивать безопасность даже в пределах Эдо в условиях гражданского конфликта [639] ; бакуфу более не имело оперативного преимущества перед силами, которые могли быть собраны в провинциях тозама хан юго-запада. Военная эволюция феодализма Токугава была противоположна развитию европейского абсолютизма: здесь происходило прогрессивное сокращение и упадок военной мощи.