Родовые земли

— Неплохо для начала, вы оба попадёте на Игры, так что готовьтесь, через восемь часов — первый тур. Вас выставят на общих условиях, на арену выйдут двадцать человек, а уйдёт с неё не больше трёх. У вас есть все шансы пройти в следующий тур, а там всё зависит от судей, куда они вас отправят. Перед первым туром много не ешьте, иначе будете плохо бегать, а это вам пригодиться. Вас отведут в отдельную комнату, где вы сможете отдохнуть, не рекомендую делать попытки сбежать, ничем хорошим это не закончится, в лучшем случае вас посадят на кол, — сказал он и, указав на нас рабу-подростку, ушёл.

Комната была очень небольшой: две кровати, точнее, лежак с матрасом набитым соломой, небольшой деревянный стол, стоящий у стены, и скамейку на двух человек. Выглядело всё довольно чисто и опрятно, что было удивительно, не успели мы расположиться, как нам принесли две большие тарелки каши с мясом. Подросток, который принёс, сказал что-то на незнакомом языке и ушёл, я вопросительно посмотрел на девушку с немым вопросом, и она ответила:

— Он сказал, что лучше сейчас плотно поесть, а вечером перед соревнованиями лёгкий ужин.

— Хорошо, тогда не будем ждать, пока всё остынет, — сказал я и, усевшись на лавку, стоящую у стола, стал поглощать пищу. Она, кстати, оказалась получше той баланды, что давали нам после помывки, поэтому я решил, что не стоит привередничать и, молча, закидывал кашу с мясом, себе в рот. Рядом к трапезе присоединилась Таяна и также, молча, ела. Запивали мы каким-то напитком, напоминавшим компот. Когда мы закончили есть, подросток заглянул к нам и, увидев, что мы закончили, забрал посуду, сказав, опять на незнакомом языке несколько фраз.

— Уборная находится справа от двери в самом конце коридора, — перевела Таяна, смотря внимательно на меня.

Я, молча, кивнул ей и улёгся на правый лежак, закинув руки за голову и закрыв глаза, попробовал заснуть, но при этом я ощущал внимательный взгляд, которым девушка смотрела на меня.

— Нам нужно поговорить, — произнесла она.

— Говори, — ответил я, не открывая глаз.

— Ты понимаешь, что вечером нас могут убить? Редко кто выживает в первый день.

— Я догадываюсь, что будет нелегко, но уверен, что мы справимся, — ответил я, но, чувствуя, что девушка стоит рядом и смотрит на меня, сел на лежаке и посмотрел на неё.

— Но ведь ты не можешь нормально драться, если сейчас никто не заметил, что ты — калека, то на арене это сразу станет понятно всем. Первые бои длятся очень долго, и скрываться ты не сможешь. Калек и раненых добивают всегда в первую очередь, — сказала она, всё так же внимательно смотря на меня.

— Я уверен, мы справимся, поэтому сейчас лучше поспать, а не вести пустые разговоры, до того времени, как мы выйдем на арену, переживать не стоит, — сказал я и улёгся обратно на своё место.

— И ты не хочешь перед тем, как тебя убьют воспользоваться моим телом? У меня никогда не было мужчины, и я не хочу умирать, не вкусив всей радости этой жизни, не став женщиной, — произнесла Таяна, проведя своими руками по плавным изгибам своего тела.

От этого движения моё мужское естество всё встало, и я с удовольствием скрасил бы наш вечер близостью, но при этом прекрасно понимал, что нагружать имплантат ни в коем случае нельзя.

— Я с радостью покажу, что такое близость мужчины и женщины, но не сейчас. Мне нужно собраться с силами и накопить их к предстоящим боям, вот когда день закончится, я с удовольствием посвящу тебя в женщины, — сказал я и закрыл глаза.

Сразу заснуть не удалось, так как я всё думал о девушке, лежащей рядом. До этого момента я старался думать о ней как о пленнице, всячески отгоняя мысли, что это молодая и довольно красивая девушка. Раны, полученные ею при нашей схватке, уже зарубцевались, и она практически не хромала. Образы её полуголого тела, то и дело возникали в моей голове, не давая возможности заснуть, но в итоге, повернувшись набок, я провалился в сон.