Родственные души

— Как люди, я открыта к переменам. Однако, как у эльфов, у меня есть некоторые привычки, которым я никогда не изменю — даже если у кого-то хватит вопиющей наглости предложить пусть даже и лучший способ.

Во взгляде Таниса читалось удивление, и, подумал Флинт, одиночество. Но когда Полуэльф заговорил, в его голосе звучала горечь.

— Но я ручаюсь, ваши человеческие черты не принадлежат насильнику.

Эльд Айлия вздрогнула, и у Таниса хватило вежливости выглядеть смущенным. Акушерка извинилась, что ей нужно наполнить тарелку с печеньем, а когда вернулась, ее глаза были красными.

— Прошу прощения, Эльд Айлия, — сказал Танис.

— Я любила Элансу, — просто ответила она. — Даже полвека спустя, мне по-прежнему больно думать о том, что с ней случилось.

Она передала ему тарелку, которую он протянул гному, даже не взглянув. Затем она снова села и обняла руками колени. Внезапно Флинт увидел, как она должна была выглядеть молодой эльфийкой в Каерготе — гибкой, живой и прекрасной. Он надеялся, что, оглядываясь назад, она видела счастливую жизнь.

— Танталас, — сказала она, — Я надеялась, что когда-нибудь снова встречу тебя — чтобы сравнить мужчину с малышом. Должна сказать, что ты стал намного, намного тише, — и она тихо про себя рассмеялась, — но ты еще и менее доверчив, что, полагаю, можно ожидать от любого взрослого. И я могу видеть, что твоя жизнь во дворце не была легкой. Я надеялась узнать что-нибудь о тебе, беседуя с твоим другом. Я рада, что он сейчас привел тебя ко мне.

— Почему вы не связались со мной раньше? — спросил Танис. Его глаза были темными.

Эльд Айлия вздохнула, потянулась за пряным печеньем, и дала работу маленьким белым зубам. Она прожевала и вытерла рот салфеткой, прежде чем ответить.

— Я давным-давно решила, что мне не следует искать тебя, пока ты был еще ребенком, потому что Беседующий-с-Солнцами собирался растить тебя как эльфа, а мой вид только все время напоминал бы о твоей «другой» половинке. Но теперь я понимаю, что мое отсутствие было ошибкой. И я приношу извинения.

Танис, не отводя взгляда от ее изнуренного лица, нащупал свою кружку с чаем и сделал маленький глоток. Эльд Айлия подогрела напиток, долив горячей воды, и Танис сделал еще один глоток.

— Знаешь, я дала тебе имя, — сказала Айлия. — Оно означает «сильнейший». Я поступила так, потому что знала, что тебе понадобится большая сила, чтобы жить в мире эльфов. Ты можешь убедиться, как когда-то я, что тебе нужно пожить какое-то время вне Квалинести, прежде чем ты сможешь понять обе свои половинки.

Голос Таниса сочился презрением.

— Понять ту часть меня, что подобна животному?

Она улыбнулась.

— Мне нравится думать, что я обладаю лучшими чертами обеих рас. Помни, Танталас. У тебя есть отец, который, да, несомненно, был жестоким ужасным человеческим существом. Но через него ты связан со многими другими людьми, которые, скорее всего, были намного лучше него.

Танис моргнул. Флинт заметил, что старая акушерка пролила новый свет на его точку зрения.

— Я… — он запнулся, затем одним глотком осушил свою кружку с чаем. — Мне нужно обдумать это.

Эльд Айлия кивнула, и разговор перешел на другие темы, особенно на новости, о которых этим днем было объявлено во дворце. Айлия уже слышала, чем все закончилось.

— Лорд Тайрезиан… — задумчиво произнесла она. — Я слышала, что он очень… традиционен.

Флинт осведомился:

— Ты его тоже принимала?

Айлия покачала головой.

— О, нет. Ну, не совсем, юный гном.

Юный? Флинт покачал головой, затем подумал, что по сравнению с ней, наверное, так оно и было.

— Почему «не совсем»? — надавил Танис.

Айлия медлила. Танис продолжал наседать.

— Это ведь из-за вашей человеческой крови, не так ли?

Айлия еще помедлила, а затем кивнула.

— Я бы выразилась иначе, но суть в этом, да. Я была с матерью Тайрезиана в начале родов; казалось, все шло хорошо, и у меня были большие основания полагать, что она родит здорового младенца.

Она замолчала.

— И? — спросил Танис.

Айлия, глядя в огонь, продолжала безжизненным тоном.

— В комнату вошел отец Тайрезиана и увидел, кто принимает роды у его жены. Он приказал мне уйти, но я оставалась снаружи, возле дома, на случай, если я все-таки понадоблюсь. Он послал за настоящей эльфийкой, чтобы та была с Эстимией, но все были заняты.

— Узнав об этом, он приказал принять роды воспитательнице детей, — продолжала акушерка. — Бедная девочка никогда не присутствовала при родах, не говоря уж о том, чтобы принимать младенца. Но отец Тайрезиана — я могла слышать его крик даже сквозь каменные стены особняка — сказал, что любая эльфийка будет лучше, чем получеловек.

Танис открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Эльд Айлия продолжила.

— Затем я услышала вопль матери Тайрезиана. — Лицо Айлии исказилось, как будто она снова была там. — Я колотила в дверь. Я умоляла их позволить мне войти и помочь Эстимии, но наружу вышел сам отец Тайрезиана и прогнал меня. Он сказал, что арестует меня, если я не уберусь прочь.

— Интересно, учитывая, что в Квалиносте нет тюрьмы, — сухо заметил Флинт.