Родственные души

Эльд Айлия — вызванная одним из прибывших на Кентоммен акробатов, которому Танис по дороге дал стальную монетку — появилась как раз, когда Мирал очищал и зашивал порез. Обычно практически не вызывает сложности промыть и наложить швы на кинжальную рану, но Флинт усложнял задачу, все время брюзжа и протестуя. Удивительно, но лечение, похоже, не столько вызывало боль, сколько злило его. Мирал закатал рукава до локтей, вымыл руки с мылом и семью стежками зашил рану — что сопровождалось семью гномьими проклятиями и семью гномьими извинениями перед Эльд Айлией. Затем Мирал нанес на нее пузырь из целебной мази размером с грецкий орех и перевязал волосатую грудь гнома бинтом из мягкой ткани.

— Я в порядке! — наконец заорал Флинт. — Оставьте меня в покое!

После этого Мирал заявил, что рана гнома должным образом обработана и собрался вернуться в Башню. Маг раскатал свои рукава; его правая рука практически зажила, но потерявшие ногти пальцы все еще выглядели отвратительно.

— Мне нужно присмотреть за труппой актеров, которые собираются развлекать публику, декламируя предсмертную речь Кит-Канана, — сказал он и состроил гримасу.

— А что в этом плохого? — спросил Танис.

— Я не уверен, что он произносил ее, — ответил маг и снова состроил гримасу. Мирал протянул Танису сложенную бумажку с травами и велел готовить из них каждый час по чашке чая и давать гному, — даже если вам придется связать его для этого.

— Если ему будет слишком трудно проглотить, смешайте их с элем, — уже у двери Мирал тихо сказал Танису.

— Я обещаю, мне будет трудно! — прокричал Флинт с койки, где Эльд Айлия безуспешно пыталась убаюкать его. После этого маг вышел.

Эльд Айлия снова попыталась успокоить Флинта колыбельной, которая, как она сказала, обычно творит чудеса с младенцами. Он не вполне был уверен, как воспринимать это, но заслушался ее теплым альтом, которым она напевала древнюю мелодию.

— Баю, баю, крошка эльф, — пела она, — спи под звездами всю ночь. Обойди ты все леса, проскачи среди садов, а к утру с улыбкой в дом возвращайся, крошка эльф.

— Это очень, очень старая песня. Ее пела мне моя мама, — сказала она, затем взглянула на Таниса, исследовавшего выпустившую кинжалы ловушку. — И я пела ее тебе и Элансе, Танталас, когда ты только появился на свет.

Танис улыбнулся.

— Держу пари, она мне тогда так же сильно нравилась, как и сейчас, — произнес он.

— Подхалим, — сказала Айлия. — С таким серебряным язычком ты без проблем найдешь себе эльфийку в жены.

Покрасневший Танис внезапно удвоил свои усилия, осматривая ловушку. Он аккуратно разрядил ее и начал разбирать для изучения.

— Флинт, кто бы ни установил эту ловушку, он знал свое дело. Изощренная конструкция и точное наведение. Какая удача, что на втором кинжале механизм заело; вот почему он сперва метнул в тебя только один из них. Затем, через какое-то время, напряжение освободило и второй механизм.

Танис избегал смотреть на старую акушерку, когда говорил.

— А что, Эльд Айлия, если я найду человеческую женщину? — наконец старательно бесстрастным голосом добавил он.

По кошачьему лицу Айлии пробежала тень, когда он еще раз натянула одеяло на бородатый подбородок Флинта.

— В конце это не принесет тебе ничего, кроме боли, Танталас, — сказала она. — Жизнь людей скоротечна, и даже если ты влюбишься в одну из них, ужасно наблюдать, как они стареют, пока ты остаешься молодым. Это сможет пережить только сильная любовь. — В ее голосе звучала усталость.

Он поднял взгляд от ловушки. Круглые карие глаза встретились с миндалевидными карими глазами, и между двумя неполными эльфами промелькнула искра.

— Постарайся запомнить это, Танталас, — грустно сказала Айлия.

Танис сглотнул.

— Постараюсь.

— Эй! — ворчливо произнес с койки Флинт. — Разве не время для моего эля?

Эльд Айлия отбросила уныние и рассмеялась, погладив гнома по здоровому плечу.

— Вы мне нравитесь, мастер Огненный Горн. — С вернувшейся энергией, она энергично двинулась к столу, где Танис положил пакетик с травами.

— Корзина с элем в роднике, — любезно подсказал Флинт.

Немного подумав, Эльд Айлия заявила, что эль может помочь гному заснуть — и, особенно, утихомирить его. Поэтому она достала из родника практически пустую емкость и налила в кружку последние капли. Когда она открыла пакетик с травами, на ее острых чертах лица появилось испуганное выражение, а затем скрылось под привычной маской радости.

— Флинт, Мирал давал тебе питье из этих листьев? — мимоходом спросила она.

— Да, — ответил гном. — С водой. Ужасный вкус. Уверен, с элем снадобье будет гораздо лучше. — Он обаятельно улыбнулся поверх своей белой повязки. — Много эля.