Родственные души

— Надеюсь, Танис, ты сможешь хорошо воспользоваться тем временем, которое выбил для тебя гном, но, боюсь, задача будет трудной, — с грустным выражением на лице произнес маг.

— Итак, вы полагаете, что я это сделал? — спросил его Танис.

— Нет, Танис, я верю, что это не ты. Но доказательства против тебя сильны. — Мирал покачал головой. — Танис, дай мне знать, если тебе нужна будет помощь. Я помогу тебе всем, чем смогу. — Маг повернулся на мягких пятках и быстро вышел из комнаты.

Гилтанас с другим стражником выступили, чтобы проводить Таниса в его покои.

Флинт сердито посмотрел на них обоих, но с удивлением увидел на лице молодого эльфийского лорда лишь выражение скорби.

— Старая акушерка не заслуживала такой смерти, — тихо сказал Гилтанас.

— Я знаю, — произнес Танис. — Я не убивал ее.

— Она принимала меня, и Лорану с Портиосом тоже, — сказал Гилтанас, затем сделал глубокий вдох. — Танис, здравый смысл говорит мне, что ты единственный, кто мог убить Эльд Айлию. С другой стороны, моя душа надеется, что ты будешь оправдан, во имя спасения сердца моего отца.

— Я буду рад, если ты докажешь свою невиновность, — просто добавил он. Гилтанас смахнул с зеленых глаз золотые волосы. Он казался маленьким в своей черной форме. — Но не ожидай от меня какой-либо помощи. Я не могу помочь тебе. И если ты еще попытаешь что-либо… — Он коснулся серебряного изображения Дерева и Солнца на своей черной куртке, символа города и его стражи. — Мне придется остановить тебя.

Флинт фыркнул. Какой добрый. Но, похоже, Танис понял, так как кивнул, и затем второй стражник занял свое место с другого бока Полуэльфа. Танис снял свой меч и ножны, и протянул их Флинту.

Гилтанас со вторым стражником увели друга гнома.

ГЛАВА 25. В ПОИСКАХ УЛИК

В полдень двумя днями позже Флинт бродил по Квалиносту, пав духом в своих поисках доказательств и гадая, как, во имя мира, он должен собирать улики, касающиеся смерти Эльд Айлии, когда он понятия не имеет, за что ее убили. Он разговаривал со всеми, кто мог хоть что-то знать, от соседей Айлии до женщин, которым она недавно помогала в родах. Он побывал в Башне, чтобы отдать медальон Портиоса и побеседовал с некоторыми из эльфов, чье мнение он еще не знал.

— В записке Айлия сказала, что разобралась в смерти Зеноса, — пробормотал он, сделав паузу, чтобы посидеть у границы Большого Рынка.

Рынок, всегда являвшийся смешением красок и звуков, сегодня был еще более пышным. Он никогда не видел эльфов такими ярко одетыми, какими они нарядились на церемонию Портиоса. Обычно они носили спокойные природные тона; этим же днем мимо его глаз кружил розовый, зеленовато-голубой и фиолетовый водоворот, и далеко не на одном эльфе была маска животного или птицы. К развлечению празднующих, один эльф даже танцевал, наряженный деревом — весь облаченный в темно-коричневую кожу, на голову был надет коричневый мешок из ткани с двумя прорезями для глаз, его вытянутые руки держали ветки осины. Другая эльфийка прикрепила к голове и рукам белые перья и надела белую маску, изображавшую сову. Третья эльфийка металась по мозаике Кит-Канана, наряженная в темно-зеленый костюм дракона — вызывая буйное веселье у своих товарищей, так как драконов тысячелетия не видели на Кринне, если, конечно, они вообще существовали.

Переход Портиоса от юношества к взрослой жизни, казалось, дал квалинестийцам повод вести себя как дети, что они по большей части и делали.

В кои-то веки квалинестийцы отбросили свою характерную сдержанность, и хотя им было не сравниться с пылом гномьего Дня Полной Бороды, они приближались к нему.

Как бы Айлия радовалась этому празднику, с грустью думал Флинт. Затем он вернул свои мысли к насущной проблеме.

— Кому могла Айлия рассказать о своем открытии? — пробормотал он, размышляя над своими утренними поисками. — Ее соседка сказала, что она все утро была дома, и женщина не видела, чтобы кто-то входил, кроме меня с Танисом.

— Тем не менее, Айлия должна была с кем-то беседовать, — добавил он.

Его ноздри уловили запах колбасок и подрумяненного квит-па, и он стал в очередь с четырьмя эльфами у прилавка торговца обедами. Гном продолжал бормотать, что, учитывая атмосферу карнавала, похоже, не беспокоило эльфов.

Может, она узнала что-то о Тайрезиане — что-то, что также было известно Зеносу? Пожилой эльфийский лорд находился при дворе сотни лет; несомненно, он был посвящен в огромный объем информации, часть которой могла быть секретной.

— У Тайрезиана могла быть та же причина убить Айлию, что и для убийства лорда Зеноса, — пробормотал он. Он хотел бы поговорить с Танисом, но Полуэльф был заперт в своих покоях во дворце.

До него дошла очередь, и он расплатился с торговцем, затем пошел прочь, вытирая рот, набитый сочной сосиской и хлебом. Но обед у него во рту потерял свой вкус, когда он понял, что ему придется сделать то, чего он меньше всего хотел: вернуться в дом Эльд Айлии и поискать улики.