Родственные души

Она права. В подобном проекте не найти достойного парня, здесь все ненастоящее. На экране нельзя прожить обычную жизнь. Брук, кажется, намерена обвинить его в несовершенстве вселенной и всех недостатках современного общества. Он не обязан убеждать этих женщин, предлагать всем лишь красивую картинку. Но обязан сделать качественное шоу, которое побьет все рейтинги. Все. За пределами этого не его ответственность.

– Им уже больше восемнадцати, каждая живет своим умом.

– Я так понимаю, вы никогда не задумывались, что происходит в их жизнях вне шоу. Вы что-нибудь о них знаете? Возможно, им не к кому обратиться за помощью, а их родственники и друзья заставляют их ощущать себя хуже, чем они есть на самом деле. Вы не задавались вопросом: почему они здесь?

– Нет!

Ответ прозвучал громче, чем он рассчитывал. Брук заставляла его испытывать нежелательные чувства. Например, вину. Но в чем он виноват? Кто просил этих девушек принимать участие в программе?

Глава 6

Брук внезапно замолчала, скорее всего, удивилась его несдержанности. Ему надо подумать. Или лучше ни о чем не думать. В любом случае неплохо, что она наконец закрыла рот.

– Мик, приведи ребят. Пора начинать съемки.

Элис начинала просыпаться, нельзя пропустить ее первую реакцию.

Он отошел от Брук, но она приблизилась.

– Не вздумайте сбежать. Если хотите поймать первые секунды после пробуждения, оставайтесь здесь. Не надейтесь уйти от ответственности. Вы соизволили прийти сюда, потому оставайтесь и смотрите.

– Между прочим, не я, а ты участник шоу. Отдохни от ругани, поговори с людьми.

Джек надеялся, что его командный тон заставит ее прийти в себя и подчиниться. От предвкушения отличного шоу по его телу пробегала приятная дрожь. Брук думала совсем о другом. Она посмотрела на него с улыбкой. Прямо в глаза. Через несколько секунд отвернулась и подошла к Элис. Последующие полчаса она объясняла несчастной, что произошло и почему та в больнице. Элис вела себя так, как нужно. Сначала никак не могла вспомнить, что с ней случилось, потом расплакалась, а в конце выразила надежду, что ее идеальная пара будет стоить всех пережитых неприятностей. Получилась отличная сцена. Однако по непонятной причине это не радовало Джека. Он почувствовал себя старым и уставшим. А еще стало неприятно, что этим его поступком отец может гордиться.

Еда в больнице была отвратительной. Брук брезгливо отодвинула тарелку, и та скользнула по столу, издав эхом разлетевшийся в пространстве неприятный скрежет. У нее болели голова, шея и плечи, давала знать о себе ночь, проведенная на стуле. Не говоря уже о предыдущем дне, когда она занималась серфингом, а потом несколько часов успокаивала Элис. И все это время под прицелом камеры, которая ловила каждое ее слово и движение. Брук не сомневалась, что будет выглядеть на экране как взмыленная лошадь. Хотелось уехать домой, принять душ и лечь спать. Но нельзя. Джек постоянно требовал сделать еще один дубль, оператор велел то вставать, то садиться, то повернуться по-другому. Шел час за часом. Брук все больше убеждалась, что реальности в «реалити-шоу» нет. Все настоящее осталось за спиной оператора, где находился Джек.

Что означали его вчерашние слова? Почему он вдруг решился сказать, что она потрясающая? Теперь сложнее на него злиться. Он совершает поступки, руководствуясь неверными мотивами. Впрочем, ни ей, ни остальным девушкам нет никакого дела до успеха шоу. Ее задача – носить одежду «Райт спорт», чтобы все это видели на экране в прайм-тайм.

Сейчас надо успокоиться. Скорее всего, причина ее взвинченности не только в усталости, но и в том, что она уже восемь дней не видела сестер. Брук медленно вдохнула и выдохнула. Похоже, никакие дыхательные упражнения сейчас не помогут.

– Вот ты где!

Джек. Опять он. Брук привычно оглянулась в поиске камеры. Как она от всего устала. Надоело постоянно думать о том, что она говорит, делает, как выглядит. Она мечтала хоть на несколько минут остаться в одиночестве.

– Джек, серьезно, я сейчас ничего не могу делать. Устала, не выдержу съемки. – У нее не было сил даже спорить.

– Камер здесь нет.

Она удивленно огляделась.

– Я хотел поговорить наедине.

Наедине? Кажется, он ни с кем не хотел оставаться наедине. Брук ощутила, как в душе закипает злость. Хочется надеяться, он не станет повторять, какая она потрясающая. Вообще непонятно, что он хочет этим сказать, почему ее это злит, а ведь она хотела сохранять спокойствие.

– О чем?

– О том, что было.

– Было?

– Было. В палате Элис.

– Я же сказала, у меня больше нет сил спорить. Я устала.

Она действительно устала. От жалоб Элис, от того, что на нее постоянно смотрят несколько пар глаз. Она ненавидела больницу и отвратительный кофе. Брук отставила чашку и попыталась встать, но Джек остановил ее, взяв за руку. Она опешила. Он впервые прикоснулся к ней не случайно, а намеренно. Она успела заметить, что он редко дотрагивался до людей и вздрагивал, если это делала она.

– Я пришел не ругаться, Брук. Напротив. Хотел бы извиниться.