Родственные души

– Большое вам спасибо, но мне придется вас прервать, – сказал он, прижимая палец к уху и поворачиваясь к камере. – У нас экстренное сообщение! Передаю слово ведущим в студии. Оставайтесь с нами!

Репортер помахал на прощание, а блондинка заморгала, как взволнованная рыба.

На экране появилась студия. Ведущая мрачно сообщила:

– Приносим извинения за то, что прерываем репортаж, но мы только что получили экстренное сообщение. На шоссе М25[25] произошла массовая авария, спровоцированная погодными условиями. Установлено, что речь идет минимум о двенадцати машинах. Возможны жертвы.

– Звучит паршиво, – сказал Ной.

Мой живот вновь скрутило. Такое я чувствовала всегда, когда сообщали об автокатастрофе: смесь сочувствия с необъяснимым желанием знать все мельчайшие подробности.

Картинка сменилась на видео с трясущегося вертолета, снимающего место аварии. Журналистка комментировала:

– По шоссе в оба направления уже образовались километровые пробки, но главная проблема в том, что аварийные службы все еще пытаются пробиться сюда сквозь снегопад. Мы ждем отчета от нашего сотрудника, который находится на месте аварии.

Я подалась к телевизору, но вдруг звук отключился. Я посмотрела на Ноя и увидела, что он нахмурил брови, удерживая пульт в руках.

– Прости. Ты же не против? Просто не думаю, что хочу знать подробности. Это слишком ужасно.

Я пожала плечами:

– Возможно, ты прав.

Затем наклонилась, нежно поцеловала его в щеку и взяла пульт:

– В этом отеле есть платные фильмы?

– Хочешь посмотреть фильм?

– Не особо. Но мне не хочется лежать в тишине, с огромным барьером между нами, пока мы не уснем.

– Давай уберем барьер.

– Ого. Правда? Как мне повезло, – съязвила я.

Ной начал разбирать стену из подушек.

– Не слишком-то радуйся, – сказал он. – Когда будем ложиться спать, я положу их обратно. До сих пор не пришел в себя после театра.

Я засмеялась и помогла ему убрать остальные подушки.

– Разумно. Давай тогда найдем самый несексуальный фильм.

Я просматривала список фильмов, пока Ной звонил администратору и заказывал пижамы. Их принесли уже через пять минут, после чего мы переоделись. Это были качественные фланелевые, невероятно теплые пижамы, но страшные на вид. Этого хватило, чтобы успокоить наше желание. Мы посмеялись друг над другом, а затем, оставив небольшой зазор между занавесками, чтобы наблюдать за падающим снегом, забрались под одеяло.

– Так какой фильм ты выбрала? – спросил Ной, придвигаясь ближе.

Я устроилась у него под боком.

– Ну, разрываюсь между низкосортным боевиком и низкосортным романтическим фильмом.

– Фу! Оба варианта звучат кошмарно. Что за романтический фильм?

Я скорчила гримасу:

– «Сумерки».

– Ха-ха! Серьезно?

– Для пятизвездочного отеля слишком ограниченный выбор.

– Ты его смотрела?

– Нет. Это не по мне. Но девчонки балдеют от него. Аманда скупила все диски и не выходила на связь, пока не пересмотрела их.

Ной провел рукой по волосам и улыбнулся:

– Интересно посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.

– Согласна. Да и этот актер не так уж плохо выглядит.

– Эй!

– Что? – запротестовала я. – Это всего лишь наблюдение.

– Я не буду смотреть, если ты будешь пускать слюни по Роберту «Как-то там».

– Я не собираюсь пускать слюни.

– Тогда давай смотреть.

На удивление, фильм был не таким отстойным, как я ожидала. Мне казалось, что он вызовет лишь отвращение, но нет.

Однако Ной, похоже, не согласился бы со мной. Он в очередной раз нажал на паузу.

– Я не понимаю, – сказал он.

– А что здесь понимать? Он вампир, она – нет.

Ной покачал головой:

– Нет, это я понял. Не понимаю, почему девчонкам так нравится этот фильм.

Я повернулась к застывшему экрану. Два главных героя пристально смотрели друг на друга, и этот момент не раз появлялся в фильме.

– Полагаю, это довольно романтично.

– По какой причине? Почему это романтично?

– Не знаю. Потому что их любовь достаточно сильна, чтобы преодолеть создаваемые жизнью препятствия. Все как обычно. Он хочет съесть ее. Она не хочет, чтобы ее ели.

– Именно этого я не понимаю. – Ной выглядел по-настоящему озадаченным и в своей огромной пижаме слегка напоминал ребенка. – Вас, девушек. Почему вы одержимы навязчивой идеей, что любовь должна вызывать сложности? Что настоящая романтика в том, чтобы безустанно преодолевать трудности? Почему девушки не могут просто без каких-либо проблем встретить кого-то хорошего?

Я почувствовала, как мои губы растянулись в улыбке. О господи! Парни так отличаются от девушек.

– Не думаю, что из этого вышел бы интересный сюжет для книги или фильма, – поддразнила я.

– Все равно не понимаю.

– Ну ты же не девушка.

– Слава богу. Без обид. Но, честное слово, с вами, девушками, нелегко.

– Знаю.

Ной перевернулся на живот и посмотрел на меня:

– Влюбиться в тебя, Поппи, было легче всего на свете. Мне даже не пришлось думать об этом. Это просто произошло.

– К чему ты клонишь?

– Значит ли это, что наша любовь ничего не стоит? Что нам не пришлось повоевать за нее? И что наша история любви не до гроба, так как не было никакой борьбы? Мы просто… знаешь… парень и девушка…