Родственные души

Следующие несколько часов мы бегали вверх-вниз по склону, по очереди сталкивая друг друга вниз. Появился Джонно с друзьями, и шапка Рут магическим образом исчезла в кармане пальто. Мы превратили катание в соревнование и спускались одновременно на двух подносах. В какой-то момент мы попробовали уместиться вдвоем на одном подносе, чтобы посмотреть, сможем ли ехать быстрее (как утверждал Джонно, который изучал физику). К сожалению, для эксперимента мы выбрали Аманду и одного из друзей Джонно, но она слишком стеснялась, чтобы как следует держаться за него. Поэтому на полпути вниз сорвалась с подноса и, пролетев по воздуху, с удивлением на лице приземлилась в огромный сугроб. Это вызвало взрыв смеха. Вскоре мы стали экспериментировать, сколько человек сможет уместиться на одном подносе.

Веселье продолжалось, и чувство тревоги, возникшее после разговора с Рут, испарилось, хотя она вновь пробудила столь знакомую мне паранойю. Да и тот факт, что какое-то время мы не сможем часто видеться с Ноем, тоже не утешал. Но я все равно попыталась задвинуть подальше эту мысль.

Довольно скоро небо потемнело, и мы начали расходиться. В обратный путь я отправилась вместе с Лиззи.

– Снег уже тает, – стряхивая его с ботфортов, захныкала она. – Значит, закончились зимние Олимпийские игры Мидлтауна?

Она была права. Снег начал превращаться в кашу.

– По крайней мере, его хватило, чтобы отменили занятия, – сказала я. – Было бы отстойно, застрянь мы там на весь день.

– Фу, колледж! Я уже так отстала с этой курсовой, что даже не смешно.

– И я тоже.

– Ага, точно. Ты всегда так говоришь, но всегда все успеваешь.

– Не в этот раз. Не знаю, просто кажется, что мне не хватает времени на все.

Лиззи захлопала глазками:

– Это потому, что ты влюблена!

Я толкнула ее в сугроб. Она завизжала, попыталась подняться и вынырнула, похожая на йети.

– Ой!

– Ты выглядишь как снежный человек.

– Да, а ты – как моя пятилетняя кузина, когда мы одеваем ее на прогулку в рождественскую ночь.

Мы пошли дальше. Мои ноги закоченели.

– Не переживай из-за слов Рут, – проявив проницательность, сказала Лиззи. – Не думаю, что Ной сбежит с какой-нибудь фанаткой, поэтому не забивай себе голову.

Вот что я любила в Лиззи. Иногда она будто читала мысли и говорила именно то, что хотелось услышать.

– Спасибо.

– Поверить не могу, что он купил тебе платье.

Я засмеялась:

– Я тоже.

– Поппи!

– Да?

– Ты же знаешь, что тебе невероятно повезло?

Я подумала о Ное и о том, что почувствовала, когда сегодня утром проснулась рядом с ним.

– Знаю.

Понадобилось, казалось, сотни лет, чтобы скинуть с себя все, что было на мне надето. Я стояла на коврике у входа и сбрасывала одежду, как змея кожу.

Мама оценила кучу промокших вещей.

– Я не буду это стирать. Ты испачкала весь свой гардероб.

Я потрясла ногой, чтобы скинуть сапоги.

– Знаю. Я сама все постираю. На улице холодно!

– Хм.

И она ушла, вероятно, потому что знала: не сможет сдержаться и примется за стирку. Она не могла смотреть, как я включала машинку – я же «слишком грубо» нажимала на кнопки.

В гостиной я наткнулась на папу. Он ворчал.

– Пап, что такое?

Его нахмурившееся лицо показалось из-за огромной стопки газет.

– Вместо того чтобы наслаждаться выходным, я по приказу мамы должен разобрать эту кучу, чтобы отправить в мусорку.

– Звучит не очень весело.

– Так и есть. Но она вселяет ужас, когда находится в режиме уборки.

– Хочешь, помогу?

Он улыбнулся:

– Давай.

Я села на ковер, и мы вместе принялись сортировать огромную кучу газет, что он накопил.

– Господи! Пап, зачем ты их хранишь?

– Однажды они могут мне понадобиться.

– Для чего? Чтобы разоблачить перерабатывающий завод, принадлежащий местному совету?

– Возможно.

Только я собралась положить еще один номер к тем, что ожидали поездки на свалку, как мое внимание привлек заголовок.

– Подожди, – сказала я. – Это сегодняшняя.

На первой странице была черная рамка и отсутствовали привычные объявления местных такси: «Двадцать человек погибли в ужасной катастрофе, вызванной снегопадом». Ниже была фотография автомобилей, кузова которых были искорежены и больше походили на смятую бумагу. Я вспомнила вчерашний выпуск новостей.

– Пап? – спросила я, придвигая газету поближе. – Это случилось на М25?

Папа кивнул:

– Неподалеку от нашего съезда.

– Я видела репортаж об этом в новостях вчера вечером. Но не знала, что это так близко к нашему дому.

Я открыла газету. На второй и третьей страницах разместили несколько зернистых фотографий погибших людей. Их глаза смотрели прямо на меня с дешевой газетной бумаги, будто обвиняли в том, что я смотрела фильм со своим парнем и прекрасно проводила время, когда их существование было стерто, как решенные уравнения со школьной доски.

Меня пробила дрожь.

– Пострадал кто-нибудь из знакомых? – Я смотрела на фотографии и никого не узнавала.

Папа покачал головой.

– Некоторые тела предстоит еще идентифицировать, – слегка повысив голос, сказал он. – Но я уверен, будь это наши знакомые, мы бы уже об этом знали.

Я положила газету на кофейный столик.

– Пап, что происходит?

– Я не знаю, Поппи. Глобальное потепление? Обычно такое связывают с ним.