«Родственные души» и другие рассказы

Второй инок предложил немного проводить меня. По пути он рассказал, как приезжали четверо паломников, решивших дойти до Внутренних Карулей. Переночевали, как и я, в пещере. Один из них весь вечер рассказывал о том, что он альпинист и предстоящая дорога нисколько не пугает его: сам пройдет и друзей доведет. Но когда они наутро дошли до спуска к тропе, ведущей во Внутренние Карули, решимость покинула альпиниста, и он наотрез отказался продолжить дорогу. С ним развернулись назад и его друзья. По всей видимости, причины его страха были более духовными, чем физическими. Хотя спуск на самом деле может испугать даже храбреца.

Внутренние Карули

Мы дошли до места, где можно было спуститься на тропу. Внешние Карули закончились: каменистая тропа обрывалась на самом верху красной скалы, уходившей отвесно вниз, к морю. Мой проводник, попрощавшись, повернул обратно. Я остался один. Вниз спускалась цепь, конца которой из-за неровности скалы не было видно. И непонятно, сколько времени нужно спускаться по этой старой цепи, прижимаясь к горячей от солнца скале. Помолился и взял в руки карульскую самодельную лестницу.

Лестница гнилая, одна ступенька есть, а другой нет. Спускаясь, смотрел вниз, нащупывал ботинком небольшие выступы, отполированные ногами карулиотов. Глазам открывалась пропасть, и сердце частило, билось неровно, во рту пересохло: одно неверное движение, и сорвешься вниз. Я знал, что там, внизу скалы, — бездонная впадина, почти пропасть. Читал раньше, что глубина этой пропасти — целый километр. О впадине рассказывали легенды: о страшном морском спруте, о морских рыбах-чудовищах с ужасной пастью, что обитают в неизведанной глубине Сингитского залива у Карульских скал.

Начал молиться вслух и освободился от мыслей про морских чудовищ. Спуск, к моей большой радости, оказался не очень долгим — метров тридцать. И вот я стою на тропе, ведущей во Внутренние Карули. Восстанавливаю дыхание. Тропа представляет из себя небольшой выступ вдоль скалы, такую узенькую, сантиметров пятьдесят, террасу. На ней можно стоять, и даже обеими ногами. Я весь в красной пыли от скалы, руки и колени дрожат. В конце путешествия они будут сбиты в кровь.

Если идти по тропе, то тебе будут встречаться темные отверстия, ведущие в пещерки. Здесь когда-то подвизались афонские отшельники. Сейчас Внутренние Карули опустели. Подвигов их прежних жителей современные монахи понести не могут, как духовные младенцы не могут понести трудов закаленных в духовной битве пустынников.

Хотя время от времени сюда приходят те, кто хочет проверить свои духовные силы и примерить на себя жизнь отшельников-карулиотов. И я встретил одного из таких временных жителей Внутренних Карулей. Это тоже был русский паренек, который представился послушником Сергием. Он поселился в одной из пещер и был рад встрече с соотечественником, хотя о себе ничего почти не рассказывал.

Я и не пытался его расспрашивать: человек, который пришел сюда помолиться в одиночестве, явно не нуждался в компании. Люди приходят на Карули для сугубой молитвы, для покаяния, иногда по обету. Меня уже предупредили, что попасть во Внутренние Карули может далеко не каждый: только тот, кого благословит Пресвятая Богородица.

Поэтому долгой беседы мы не вели, хотя Сергий гостеприимно предложил мне трапезу. Тут же, на выступе скалы, приготовил макароны, заварил чай. Я поделился с ним своей тревогой и переживаниями за родную обитель, рассказал о благословении обойти с молитвой Афон.

После трапезы почувствовал прилив сил и, сидя на уступе скалы, уже бодро осмотрелся вокруг. Пришел помысл о том, что не такие уж страшные эти Страшные Карули, что можно и здесь жить и молиться. Помысл был горделивый, — и, видимо, потому, что не прогнал его сразу, последовало мгновенное искушение. На Афоне вообще духовные причины и следствия предельно кратки по времени.

Господь попустил показать мне, с какими опасностями встречались отшельники Карули: я почувствовал, что какая-то сила стала двигать меня к пропасти. До пропасти было около метра, и меня охватил ужас: сейчас эта недобрая сила сметет меня вниз как пылинку. Я уперся ботинками в тропу, но мое движение к пропасти продолжалось: физическими силами нельзя противостоять духовному искушению.

Начал громко читать Иисусову молитву и только тогда ощутил, что давление ослабло и постепенно прекратилось. Послушник, который был недалеко и занимался своими делами, услышав мою молитву, ничего не спросил, понимающе кивнув головой. Видимо, он был знаком с подобным искушением.

И я понял, что в Страшных Карулях можно жить и молиться, — но не всем, а подвижникам, которые обрели смирение. Господь и Пресвятая Богородица допустили меня сюда, защищая и оберегая, как духовного младенца. А когда младенец принял гордый помысл, попустили ему увидеть это путешествие в истинном свете.