Рогатый папа

– Эльтова, ты что творишь? Если щас же не пойдешь с Нагицким, я тебя лично через всю сцену за волосы выволоку, – если бы не идеальный слух фавна, то Герман ни за что на свете не услышал бы этого. – И плевать я хотел, кем ты там ему приходишься. Не порти мне репетицию, у меня и так нервы на пределе.

Пожалуй, стоило объяснить Владимиру недопустимость подобного общения с его женщиной, и Герман решил обязательно это сделать… но позже. Сейчас не время и не место.

Тем более что Ирина уже пошла к кулисам. Бледная, с поджатыми губами, прядь волос выбилась из тугой прически, взгляд как у фурии. В пуантах походка ее была скользящей, волшебной, практически неземной.

Прошла мимо, даже не притормозив. Герман кивнул балетмейстеру и пошел за своей балериной. Ирина же забежала в раздевалку и с громким стуком захлопнула за собой дверь.

«Мы, конечно, в театре, но с театральностью явный перебор. Что за детский сад?»

Когда он вошел за девушкой, она сидела на скамейке, торопливо развязывая ленты на пуантах.

– Взрослые люди проговаривают проблемы и решают их. Что случилось? – он старался, чтобы это звучало спокойно и рассудительно, но вышло как нравоучение.

– Взрослые люди не лезут в чужую жизнь и чужие проблемы, – пуанты полетели в большую спортивную сумку. – Выйди, мне надо переодеться.

– Чужую жизнь? Ты мать моих детей, так что чужой для меня быть не можешь!

Больше всего бесило, что он понятия не имел, что сделал не так. Вернее, вариантов было так много, что он даже не знал, на что подумать.

– Это мои дети. Моя жизнь. И мое тело, – отчеканила она.

– Ошибаешься, моя дорогая, – несмотря на попытки сохранить самообладание, делать это было все сложнее и сложнее. – Как минимум, дети общие…

Ирина вскочила со скамейки, бесстрашно смотря ему прямо в глаза. Лицо раскраснелось, а по щеке катилась крупная слезинка.

– …Ирочка, пожалуйста, скажи мне, что случилось?

Ее губы дрогнули, будто она придумала хорошую шутку.

– Хочешь знать? – она грустно усмехнулась. – Я вот тоже хочу знать. Скажи, с тобой что, ни одна женщина по собственному желанию не соглашалась спать, и ты решил применить гипноз ко мне? Остальных ты так же соблазнял?..

Он чувствовал, как все мускулы на лице окаменели. Как внутренности сковало холодом. Она не должна была узнать. Не должна.

Все, чего он хотел сейчас – это умолять ее о прощении, объяснить, что гипноз был ошибкой, и второе и тем более третье свидание, на котором они и зачали детей, не были ложью или притворством.

А то, с чего все началось… она была просто совсем иной, чем все, с кем он привык иметь дело. Слишком честная, слишком принципиальная. И… он не справился. Выбрал легкий путь, думая, что внутри она все же такая же, как и прочие его пассии. Что влечение – лишь уязвленное самолюбие, вызванное отказом. Как же он ошибся!

– …Молчишь? Что, нечего сказать? – ее голос дрожал. – Ну же, просто признай уже, какой ты конченый урод! Скажи это вслух!

Ее трясло, слезы катились по лицу, губы побелели, но она продолжала сыпать оскорблениями.

– И после всего этого ты посмел снова прикасаться ко мне?! Меня тошнит от воспоминаний о вчерашней ночи, ты понял?!

Он должен был промолчать. Просто обязан. Оправдания были сейчас бесполезны. Но, видимо, защитная реакция оказалась чем-то на уровне инстинктов. И это было тем, о чем он пожалел практически сразу, как произнес:

– Ты же такая упёртая, неприступная, высокомерная и истеричная. Тебя же выдержать можно, только если в гипноз погрузить.

Ее рука была на удивление тяжелой. Щеку неприятно защипало, затем другую.

«Ей сейчас гораздо больнее», – мелькнула беспокойная мысль, когда Ирина начала в неконтролируемом приступе ярости хлестать его по щекам. Он позволил ей сделать пару ударов. Ей просто необходимо было выпустить пар, чтобы хоть на мгновение почувствовать какое-то подобие отмщения. Но когда посчитал, что она может навредить себе гораздо больше, чем ему, перехватил ее руки, завел за спину, прижимая девушку к себе.

– Дорогая моя, – зашептал он ей на ухо, чтобы, инстинктивно прислушиваясь, Ирина хоть чуть-чуть успокоилась, – скажи, а ты не боишься, что я решу, что тебя действительно эффективнее держать под гипнозом?

Глава 19

Все пошло не так. Я хотела услышать, что все это ложь, что никакого гипноза не было. Но первая же его реакция сказала обратное.

– Дорогая моя, – несмотря на все произошедшее, его дыхание все еще отзывалось мурашками по коже. – Скажи мне, а ты не боишься, что я решу, что тебя действительно эффективнее держать под гипнозом?

Словно делая слова весомее, по его губам скользнул раздвоенный язык, а на голове показались рога. Глаза потемнели, став нечеловечески черными.

Кажется, еще никогда я не чувствовала себя настолько униженной и раздавленной.

Словно не только он сам, но и все его тело говорило: «Вот он я. Не человек. Волшебное существо. И что ты можешь мне противопоставить? Просто смирись со своей участью».

И это вызвало новую волну злости. Да как он вообще смеет так говорить?! Смеет перечеркивать все то хорошее, что между нами было?