Роялистская заговорщица

– Все это неправда! – воскликнула она. – Правда только то, что месье Лорис ваш любовник.

Марсель вскрикнула, закрыв лицо руками; это была пощечина, от которой у нее брызнули слезы.

Но как ни было велико ее страдание, она должна была говорить, время уходило.

– Не знаю, какие ужасные мысли преследуют вас, но клянусь вам, что я сказала вам сущую правду. Я здесь потому что мой отец и месье Лорис будут расстреляны… слышите? расстреляны. Я никого не знаю, никто не может помочь им, вырвать их из рук англичан, вы же, вы всемогущи… я вспомнила о вас потому, что часто слышала от месье Лориса, что вы добры, энергичны. Я сказала себе, что, любя его, как он вас любит, вы сделаете все, чтобы спасти его, и заодно спасете и моего отца, – вы же отвечаете мне каким-то ужасным, непонятным мне вымыслом. Их убьют! убьют!..

Она рыдала, вздрагивая всем телом.

– Если бы я могла вам поверить! – воскликнула Регина.

– Вы бы могли им помочь? Вы бы могли их спасти, и вы медлите, потому что думаете, что я лгу. Боже мой! Как могу я вам доказать всю правду моих слов… Говорю вам, что месье Лорис любит вас, обожает. Я ничто для него, первая встречная, которую он не дал в обиду, ребенок, которого он спас. Любить меня, да он и не подумал бы даже: его сердце полно вами.

Регина схватила ее за руки:

– Посмотрите мне в лицо и скажите, что вы его не любите.

– Клянусь вам… чем угодно. О Боже! разве я пришла сюда ради него? Я пришла сюда ради отца моего, моего доброго, дорогого отца, в котором вся моя жизнь. Я говорю о месье Лорисе потому, что он любит вас и вы его, но я думаю только о моем отце.

– Любите ли вы месье Лориса?

– Сказать вам, что я его ненавижу, я не могу. Он был чрезвычайно ко мне добр, на его глазах умер мой дедушка Картам, он сражался под начальством моего отца, он спас мне жизнь, я зову его братом!

– О, если вы лжете…

– Марсель говорит сущую правду! – раздался вдруг чей-то голос.

Вошел аббат Блаш и, обращаясь к Регине, сказал:

– Несчастная женщина! Что вы делаете? Разве Марсель способна на ложь? Взгляните на нее хорошенько… Разве сестра ваша Бланш Саллестен лгала когда-нибудь?

– Бланш? Моя сестра? При чем она тут?

– Она мать Марсели, а настоящее имя отца ее Жана Шена – Жан де Листаль… Я не говорил вам этого раньше, потому что знал, что на дне души вашей есть мрачная бездна ненависти и жестокости… Но вы столкнулись лицом к лицу… Она умоляет вас… о чем?.. Спасти ее отца, этого героя, этого честного человека, от ужасной, от позорной смерти… А вы подозреваете ее в любви к месье Лорису!.. Видно, что вы принадлежите к той семье, которая погубила ее мать без сострадания…

– Да скажите же ей, что месье Лорис любит ее! – воскликнула Марсель, которая по своему женскому чутью понимала, в чем кроется причина всего.

– Месье Лорис умирает за данное им слово, – заметил аббат, – он не способен на ложь.

Регина слушала с широко раскрытыми глазами. В ней точно вдруг проснулась совесть. Она схватила Марсель за руку и потащила ее в гостиную и, раскрыв дверь:

– Генерал, – обратилась она в лорду Кольвилю, – вы только что говорили о двух пленных: не правда ли, один из них Жан Шен, другой виконт де Лорис?

– Совершенно верно, маркиза.

– Они приговорены к смертной казни?

– Маркиза…

– Отвечайте мне – да или нет? Их убьют?

– Они приговорены военным судом.

– Какое мне дело? Слышите, я не хочу, чтобы их лишили жизни, я не хочу. В чем их преступление?

– Они нарушили капитуляцию. Они напали на мое войско из засады.

– Потому что до них не дошло приказание об отмене военных действий! – вмешался аббат Блаш. – Офицер, который вез депешу, был убит на Севрском мосту.

– Да, да, на Севрском мосту, я сама видела! – воскликнула Марсель.

Она вдруг вскрикнула и бросилась к Лавердьеру:

– Вот он, убийца, я узнала его!

– Я? – спросил Лавердьер. – Это ложь!

– Ты убийца, я сама видела, как ты выстрелил сзади из пистолета. Вот, господа, виновник той роковой ошибки; он не может не сознаться в этом; вы все знаете его: это шпион Лавердьер.

– Меня зовут Губерт де Кейраз, и я не знаю этой женщины.

– А! тебя зовут Губертом де Кейраз, – начал аббат. – В таком случае ты убийца; ты убил этого человека, как в былое время под именем Casse-Bleu ты убивал и умерщвлял, чтобы обкрадывать. Регина де Люсьен, посмотрите хорошенько на этого человека – он убийца вашей сестры, матери Марсели.

– Он! И он же только что наклеветал мне… О подлец!

– Убийца моей матери, – вскричала Марсель, – посмей только сказать мне в лицо, что ты не убил того человека на Севрском мосту!

Лавердьер молча оглядывался. Маларвик стоял к нему спиной.

– Генерал, – обратилась Регина к генералу Кольвилю, – вы слышите, совершено зверское преступление. Те люди ни в чем не повинны. Спасите его, молю вас… – И с храбростью, доходящей до величия, она прибавила: – Месье де Лорис, которого приговорили к смерти, – мой жених, и я люблю его…

Кольвиль обернулся к Лавердьеру:

– Вы убили этого человека?

– Да, но честно… в дуэли.

Англичанин перчаткой, которую держал в руке, коснулся его лица.

– Надеюсь, господа, что кто-нибудь из вас расправится с этим человеком.