Рок и Кара

Пир, устроенный в честь нашей свадьбы, все длился и длился. Деревянные столы, вынесенные на свежий воздух под сень деревьев, по-прежнему ломились от яств, но сытые гости проявляли к ним все меньше интереса. Ночь опускалась плавно и незаметно. Казалось, еще совсем недавно солнце стояло высоко в небе. Я с удивлением заметила, как ярко-оранжевый закат затапливает теплым светом потемневшие и сгустившиеся облака, облизывает изумрудно-зеленую траву под ногами и играет причудливыми бликами на лицах гостей.

Жарко и весело затрещал вечерний костер, взметаясь языком пламени ввысь, к самим звездам, уже взошедшим на небосвод. Я невольно отметила, что созвездие Льва сияет сегодня особенно ярко, и снова перевела взгляд на костер. Дети и молодые незамужние девушки устроили вокруг него традиционные танцы – суматошные, но искренние. Они подпрыгивали, подныривали под чужие поднятые руки, сбегались вместе, словно потоки в реке, а затем неожиданно разлетались в разные стороны. Мелькали задираемые подолы разноцветных юбок, но никто не спешил делать замечания. В свадебном танце, древнем, как завет богов, о правилах приличия не вспоминали.

Среди танцующих я пыталась найти глазами сестер. Они так давно пропали из поля зрения, что я начала беспокоиться. Прохладный вечерний воздух подступающей осени взрезал завораживающий и жесткий ритм барабанов. Он все нарастал, пока на излете очередного сильного удара не оборвался совсем. Зрители оглушительно захлопали в ладоши, выражая восхищение раскрасневшимся девушкам и стайке детей. Среди проказливых детских мордочек я увидела и довольные лица Рони и Шуты. Они улыбались и выглядели счастливыми. Шута держала в руке чересчур высоко задранный подол длинного платья из летящего шелка и громко смеялась. Я улыбнулась в ответ.

Вновь полилась музыка, теперь нежная и мелодичная. Скрипка соперничала с флейтой, заставляя сердца гостей трепетать от предчувствия чего-то прекрасного.

– Кара, я думаю, нам пора. – Рок, молчаливо сидевший все это время по правую руку от меня, наклонился и негромко пояснил: – Мы должны уйти раньше прочих. Пока не покинем праздник, гости не смогут разойтись. Взгляни, многие из них выглядят уставшими.

Я послушно посмотрела в сторону. За одним из столов, откинув голову на спинку высокого стула, похрапывала престарелая матрона. Кажется, она была из представителей клана Ворона.

Я не отрывала от нее взгляда намного дольше, чем того требовала ситуация. Ладони стали влажными, а в душе поднялся настоящий хаос. Но когда я обернулась, мой голос не дрогнул:

– Вы правы, Рок.

Он кивнул, ненадолго исчез, а затем вернулся и подал мне руку. Я оперлась на нее, и мы под мелодию скрипки, ставшую более задорной и беззаботной, прошли по коридору из гостей. Где-то в его конце я поцеловала макушки разгоряченных танцем Рони и Шуты и попросила матрон проследить, чтобы сестры отправились в постели. Уже поднимаясь по парадной лестнице, я почувствовала на себе чей-то взгляд, обернулась и замерла. В дальней части коридора, подпирая спиной стену, стоял Ник и безмолвно смотрел на меня. Свет от канделябров падал на его лицо, но я и без того понимала, что сейчас чувствует мой давний друг.

– Кара? – Рок напомнил о себе деликатно, но немного нетерпеливо.

– Да, простите. – Я чуть придержала подол голубого платья, будто именно он стал причиной моей остановки, и продолжила путь.

В спальне меня ждал затопленный, несмотря на теплую ночь, камин, благоухающая травами ванна и источающая нервное напряжение Любовь. Она поспешила ко мне сразу, как только я переступила порог покоев.

– Ваше Величество, позвольте вам помочь!

Рок поклонился и вышел в смежную комнату, играющую роль приемной и гостиной. Я повернулась спиной к горничной. Затрещала шнуровка снимаемого корсета, и дышать стало гораздо свободнее.

– Я не знала, какой цветочный аромат предпочитает Их Высочество Рок, поэтому выбрала лаванду. Ваше Величество, я все правильно сделала?

Я искоса посмотрела на ванну, от которой исходил пар и устойчивый запах цветов. Мне стало жарко, но вряд ли камин был тому виной.

– Конечно, Любовь, – невозмутимо сказала я, чувствуя, как горят щеки. – Прекрасный выбор.

Та довольно зарделась и, помогая мне снять подвенечное платье, принялась рассказывать о том, как сильно ей понравился праздник. Я слушала ее молча и всматривалась в свою новую спальню. Раньше она принадлежала родителям, чуть позже – только отцу. Огромная резная кровать с роскошным балдахином вызывала неприятные воспоминания. На ней, как и многие предки до него, скончался отец. Последние дни он тяжело мучился, и мне до сих пор чудился запах разведенных порошков Мудреца.

Я вздохнула. Будет непросто привыкнуть к таким резким переменам.