Рок. И посох в песках оружие

– Вашей делегацией было озвучено предложение об обмене пленными, скопившихся у обеих сторон, за бесчисленные годы войны, как на нашей, так и на вашей стороне! Мой народ поддержал его и готов совершить обмен, по принципу всех на всех! Со своей стороны, хочу поблагодарить членов римского сената, которые добивались приличного содержания пленённых в этой войне, а не превращению их в убойный скот гладиаторских боев, так распространённых у вас в Италии! А, также, пополнения тысяч рабов, которыми изобилует ваша республика! Я знаю, им пришлось перенести многое за это своё, особое мнение! Некоторые даже поплатились своей жизнью за это, как например сенатор Септемий Бибул! Но, в итоге, нашим сторонам есть чем обмениваться! А сохранение жизней и свобод и наших и ваших граждан многого стоит! Мы решили обмен пленными произвести здесь в Гераклее, в течение двух месяцев! И последнее! Вашей стороной было выдвинуто требование о выдаче вам ваших бывших граждан или союзников, перешедших на нашу сторону по разным причинам и воевавшим на нашей стороне против Рима! В обмен, вы предложили выдать нам наших дезертиров. Делегация долго обсуждала это требование, но, так как, почти все так называемые дезертиры находятся в моем корпусе, то решение принял я сам! Мой ответ отрицательный! Мне неинтересны дезертиры Карфагена и свою судьбу пусть они продолжают вне стен нашего города! Месть им не входит в мои планы и помыслы! Что же касается людей, воевавших со мной бок о бок долгие годы – они стали моими братьями и близкими боевыми соратниками, и продолжать этот разговор нет никакого смысла! Такого предательства я себе никогда не позволю! Вот все, о чем я, был уполномочен объявить на заседании! Мой народ протягивает руку мира римскому народу! Слово за ним!

Гамилькар вернулся на свою сторону одеона, сев на переднюю скамью. Грек распорядитель повернулся к консулу Римской республике. Тот, так же не спеша, прошёл к трибуне и встал, на место своего выступления.

– Римская сторона выслушала решение свободного города Карфагена! Мне очень жаль, что не все наши требованию удовлетворены! Так в частности, отклонено требование сдачи Сардинии и Корсики, требование о выдаче наших предателей! – Гай Луций Катулл сделал паузу, которая напрягла обе делегации, от его слова зависело сейчас продолжиться ли война или наступит долгожданный мир. В воздухе висела такая тишина, что даже звук пролетающей мухи, стал совершенно отчётливо слышен. Катулл замер в раздумье на минуту, – Но в целом, наши условия приняты! – продолжил он свою речь, – и сумма контрибуции, вполне компенсирует те условия, что не приняты вашей стороной! Я, консул Римской республики, своей властью, данной мне моим народом и сенатом республики, принимаю условия свободного города Карфагена и объявляю мир между нашими народами!

Это объявление консула, было встречено очень большим одобрением обеих сторон. Атмосфера недоверия друг к другу, которая как критически натянутая струна присутствовала на протяжении всех длительных переговоров, за крепость оных не ручалась ни одна из сторон, наконец, просветлела и рассеялась! Греки Гераклеи, тут же распорядились накрыть столы для торжественной трапезы, по поводы успешного заключения мира. Трапеза прошла в спокойной дружеской обстановке с обеих сторон. Заключённый мир был нужен обеим сторонам! Только все заметили, что Гай Катулл и Гамилькар, уединившись в стороне, серьёзно и долго о чем-то беседовали…

К вечеру, обе делегации покинули город. Каждая направилась в свою сторону, в свои пределы, пока ещё разделённые провинции острова…

Глава 4

Полночь. В небе висит полная луна, освещая рассеянным светом пустынную дорогу… Дорога, петляя среди раскидистых деревьев, ведёт к открытым, плодородным полям, которые раньше, совсем недавно вытаптывались вооружённой многочисленной конницей воюющих армий. Но теперь, эти поля колосятся пшеничной нивой и тянутся своими колышущимися колосьями, к самому городу. Город, по виду тоже не обошли военные действия, часть кладки крепостной стены, выложена совсем недавно! По ней совсем нетрудно определить ширину разрушенного проёма в оборонительной стене. Но крепостные башни въездной, входной группы строений ворот совершенно не пострадали в боевых действиях и дорога, устав петлять меж нив, вырывается на финишную прямую примерно за четыре стадия перед ними. Если присмотреться с высокой башни ворот, то на дороге заметен шлейф пыли, плохо различимый при лунном свете. Но с течением нескольких минут, уже становится слышен в спокойном, не шевелящемся воздухе стук и топот копыт, несущихся во весь опор всадников… Всадников, примерно, с дюжину… Они несутся, явно неся какую-то весть. Но какую? Война ведь кончилась…

Всадники приближаются, проносятся один за другим и вблизи кажутся жуткими ночными созданиями… На головах у них набраны какие-то замысловатые капюшоны, по виду которых можно сразу определить, что эти люди прибыли издалека, может быть даже из-за моря… Укутанные в зеленные тёмные плащи, они останавливаются у ворот города…