Рок. И посох в песках оружие

– Сараф! – обратился к нему Ганнон, – Скачи к дворцу! Там во дворце стоят две сотни священников с холма Бирсы! Это моя личная охрана, данная мне Советом суффетов, веди ее сюда!

Сараф, выглядя озабоченным чем-то, повернулся к Ганнону.

– Я не могу тебя оставить здесь одного! Я пошлю своего человека!…

Вдруг, раздался звук трубы, он доносился откуда-то справа, а следом рёв боевого клича:

– Б-а-арка!

Ганнон повернул голову в ту сторону. Несомненно, пришла помощь, и пришла она с той улицы, с которой появились сами мятежники! Там раздался грохот и шум усиливающегося боя…

Ганнон, снова повернулся к своим пехотинцам.

– Карфагеняне! С нами страшный Бааль! – Крикнул он и пехота ответила ему рёвом:

– Ба-а-ал!

Ганнон снова повёл своих в атаку…

Теперь, явно наступил перелом, если не в схватке, то в душах карфагенян, так как и спереди отряд, оборонявший ворота, воспламенился духом и надавил на мятежников, с криком:

– Б-а-арка!

Мятежники стали сжиматься к воротам, пытаясь, во что бы то ни стало вырваться из города. Их отступление происходило в порядке, но потери увеличились. Увидев, что к противнику подошла помощь, и численность уравнялась, они бросили штурмовать стены и стали большой массой давить на ворота, пытаясь вырезать отряд, их обороняющий… Этот отряд стал «комом в их горле», но одного они не учли… Их отступление со стен, позволило лучникам, ушедшим в процессе боя на стены, теперь занять свои позиции в башнях и открыть по ним прицельный огонь… Стрелы, безошибочно, вырывали из их строя свои жертвы! Бой нарастал своим ожесточением! Отряд Гамилькара, как-то попавший сюда и принадлежащий «железному корпусу», встречая в рядах мятежников своих бывших товарищей, воспламенялся яростью к ним и никого не оставлял в живых! Сапфон, услышав от горожан о происходящем у восточных ворот, маршем выдвинулся по той улице, что и мятежники… Идя дорогой мятежников, он видел сколько было заготовлено бочек с «кровью земли» и что не все они были использованы… Торопясь, он ударил мятежникам в тыл и они оказались запертыми со всех сторон. Железные тиски сжались, постепенно наполняя даже выдержанные души этих избранных наёмников, отчаяньем и безысходностью, испаряя из их разума мысли о победном завершении боя…

…С самого начала сражения, из трёх сотен отряда Антония, осталось только 2\3 личного состава, остальные сгорели заживо… Но эта часть сгрудилась у ворот и контратакуя, отодвинула мятежников от ворот и не отступала ни на шаг, как бы те не старались. Более того, они умудрились выбить мятежников из этажа механизма ворот и закрыть их! Но часть мятежников, а именно конные сотни, успели выскочить в открытые ворота… Остальные, а их было более восьми сотен, остались захлопнутыми в мышеловке!…

Все больше и больше, сердца мятежников, охватывало отчаянье…

…Позади рядов Ганнона, завыли трубы. Ганнон знал, кому принадлежит этот сигнал. Наместник оглянулся… Два ближайших к нему воина, прикрыли его щитами, чтобы стратег смог оглядеться. К месту сражения подошли «священники». По сигналу, пехота отхлынула, освобождая место, фаланге «священников». Стена игольчатых копий ощетинилась своими смертоносными шипами, давя и пронзая мятежников, зажатых на площади. Избиение противника, продолжилось с новой силой… Фаланга, раздвинув себе место, не торопясь, не форсируя событий, шаг за шагом, стала продвигаться вперёд, устилая землю поверженными врагами…

Огонь к этому времени почти погас – выгорев, а где и залитый кровью… Все здания вокруг были закопчёнными, как и лица сражающихся людей… Среди всего этого возвышались черные от копоти ворота и башни, прилегающие к ним, как будто, какая-то страшная легенда о заколдованном чёрном замке, леденящая холодом страха сердца людей, воплотилась в жизнь на этой площади…

Через четверть часа, из захлопнутых в мышеловке мятежников, в живых осталось не более четырёх сотен. Защитники города, уже упившись кровью врага, стали их брать в плен, правда, брали, только тех, кто бросал оружие. Так сдалось более сотни наёмников, которых, воины и Антония и Сапфона, называли по именам, призывая прекратить сопротивление…

Но тут, произошло непредвиденное?! Из-за ворот, с внешней стороны, раздался сигнал. В железном корпусе, хорошо знали этот сигнал! Он призывал прекратить сражение! Сапфон поднял голову на стену…

– Тут конный отряд! – прокричали ему сверху, товарищи Бриана, из тех, что обороняли механизм ворот. – Они хотят поговорить с военачальником! Там Дуфф! Кричит, что это очень важно для Наместника Ганнона!