Рок. Короткий роман

Она меняла кожу. Этот процесс, закольцованный двухнедельной цикличностью, был мучителен и страшен, но необходим, как она сама считала, да, необходим. Потому что выбора нет и искупления нет тоже.

Она ставила пластинку с блюзом. Тягучим и печальным, как само превращение. Так было легче перейти из одной ипостаси в другую. ИпоСтаси. В том облике она будет не Стасей. Она будет Станиславой, польской принцессой, преследуемой трудными обстоятельствами. Смешно даже подумать, насколько это недалеко от третьей истины, третьего ее лица, неизвестного никому.

Она надевала белейшее белье тончайшего шелка, отороченное прованским кружевом.

Она надевала прозрачные и невесомые чулки французской работы.

Она надевала разноцветные платья, обтягивающие как кожа.

Она надевала золотые и бриллиантовые подвески, висюльки, бирюльки, брелочки, колечки.

Она красила лицо белым, а губы и ногти — красным. А иной раз — лицо — цветом золотистого песка, а губы и ногти — розовым.

Она надевала туфли на шпильках, увеличивая себя на одиннадцать сантиметров.

Она зачесывала свои короткие волосы назад, а челку — волной «тридцатых».

Она выбирала сумочки — под цвет ногтей и губ, а иногда под цвет туфель и шарфиков.

Она надевала на сердце замки, на душу — броню и выходила из дома. И осколки кривых зеркал несчастья мерцали в глубине ее зрачков, словно алмазы.

В иные вечера, особенно если не было в компании Стаськи, Малыш был вовсе невыносим. Часами сидел он в углу с гитарой, напевал там что-то и наигрывал, но никого к себе не подпускал. И сам ни к кому не обращался и даже к общему столу не подсаживался, а наливал себе стакан того, что попивали в этот момент остальные, и мрачно прихлебывал один. Никто его и не трогал, кроме Ляльки, которая упорно пыталась Малыша растормошить. Малыш терял терпение, огрызался. И в лучшем случае, быстро напившись, вырубался. Тогда уж Лялька находила утешение у его друзей, превращавшихся в одночасье в галантных кавалеров.

В тот день Малыш был особенно мрачен. Он долго писал что-то на обрывке листка, а потом сообщил компании:

— Вот, новая песня. «Фестиваль фобий» называется. — И, взяв гитару, запел: