Рок. Короткий роман

Леся принимала знаки внимания с королевским спокойствием. Видно было, что у нее нет ни малейшего сомнения в том, что она — достойнейшее в мире существо. Во втором куплете она вступила с ответной арией:

«Я не весталка, мой дорогой,
Разве ж мне жалко, да Боже ж ты мой!»

И гости снова подхватили:

«Я поднимаюсь, я говорю:
Я извиняюсь, но я горю!»

Глядя на все это толповерчение, Лялька тихо злилась на себя — за потерянный лифчик, за немытую голову и небрежный макияж. Про шмотки — и говорить нечего, одно только платьице на Леське равнялось примерно годовому Лялькиному заработку в лучшие времена. Чтобы немного успокоиться, Лялька привычно, на правах старожила, принялась расставлять тарелки, и все приняли это как норму — кто-то ведь должен на стол накрывать, когда другие веселятся! Вид Малыша, строящего глазки одновременно и Лесе и ее спутнику, взбесил Ляльку до такой степени, что она решила: «Непременно напьюсь и все ему выскажу!» Потому как по-трезвой было страшновато. Как-то раз попробовала — Малыш с полуслова сорвался, хлопнул дверью и ушел. А потом — дней десять пропадал и у Митюхи не появлялся.

— Итак, господа! — оборвал разговоры Лёлик, — Прошу к столу!

Народ бросился занимать места. Стол выглядел сногсшибательно. Сразу стало видно, что и Митюха и его квартира знавали лучшие времена. Деликатесы в фарфорах и хрусталях манили. Изящная сервировка придавала гостиной особую торжественность, которой никогда не отличались Митюхины ежедневные посиделки, зачастую с пластиковой посудкой, а то и — на газете, если лень на кухню за тарелками ходить. Присутствие ярких, как экзотические птицы, Леси и Лёлика, придавало трапезе особую изысканность. Впрочем, гости не претендовали на первенство, они, весело болтая, расхватывали редкостные закуски. Митюха разлил по первой и, на правах хозяина, постучал по бокалу, призывая народ к тишине.

— Кто воевал — имеет право у тихой речки отдохнуть! — провозгласил он первый тост и — махнул.

За ним махнули все остальные и радостно заболтали снова. Лялька, любопытство в которой боролось с обидами, примостилась на табуреточке около Митюхи — спрашивать. Соседом с другой стороны оказался тоже давний знакомец по истории в гримерке — парень в кожаной жилетке на голое тело (несмотря на наступившее зимнее время). Имя его, как помнится, было Виктор, но все называли его не иначе как «Аспирант». Прозвище это происходило отнюдь не от научных успехов молодого человека, который бросил школу после восьмого класса и ни разу об этом не пожалел. А происходило оно от любимого выражения Вити, объемно отражающего его фаталистическое отношение к жизни: «Аспирантуру не бросишь!» Но — нужно отдать должное недоучке — легкомысленная внешность и одежда Виктора обманывали доверчивого собеседника, а был это на удивление знающий и умный паренек. Молчаливый только. Но уж если его прорывало, то много интереснейших вещей мог он порассказать, так что дружки только диву давались — откуда он все это знает.

— Мить, — зашептала Лялька, — а они кто такие, а?

— А ты слушай их и узнаешь! — ответил Митюха, с аппетитом закусывая. — Классные они ребята, ей-богу!

— А нашей Лесечке теперь сами менты честь отдают! — горделиво вещал Лелик, хорошо поставленным голосом.

— Как это, как? Расскажите! — шумели гости.

— Летом было дело, — охотно принялся рассказывать Лелик. — Леся же не может ехать как все, педаль давит на полную.

— Ну, Лелик! — жеманилась автолюбительница. — Так позволяет же машина! Что мне, плестись с «москвичами» прикажешь?

Гости восхищенно глядели не нее. В этой компании пределом мечтаний были старенькие «жигули», а у Леси, как выяснилось, под пышным мягким местом имелся совсем свежий «мерседес».

— Да, так вот. С вечера мы задержались на фуршете в Британском посольстве. Потом — не хватило, — продолжал Лёлик свой рассказ. — Поехали в «Асторию», а помнишь, как консул.

Тут Лёлик и Леся буквально закисли от смеха, вспоминая одним им известные тайные эпизоды совместной с дипкорпусом гулянки.

— А пресс-атташе? — умирала со смеху Леся.

Гости стыли во внимании.

— В общем, с утра Лесечке нужно было в Эрмитаж на конференцию, — отхохотавшись, продолжил Лёлик. — Тяжело, всю ночь, почитай, гуляли. Но деваться некуда — американская делегация, а она — ответственная по встрече. Еле собралась — опаздывает! Ну, в авто — прыг и порулила! Благо недалеко, по Невскому, прямо до площади, и уже на месте.

А если кто помнит — там поворот по дуге площадь Дворцовую огибает. На повороте поток машин, а на перекрестке — мент стоит. И тут нашу Лесю укачало! Тошнит — сил нет. И что делать? Остановиться — нельзя! Вплотную все едут. Но наша-то не растерялась! Высунулась в окошко, да как блеванет фонтаном! А сама ногой-то — да по газам! Мент так столбом и застыл. Поднял было палочку полосатую, а потом номера ее машины увидел, да так и опустил. А ведь с другой стороны — она ничего не нарушила! Теперь вот на этом перекрестке ей всегда менты честь отдают.