Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

В конце 70-х у нас как ни в чем не бывало процветал напыщенный утяжеленно-художественный рок, держались в моде клеши и ботинки на платформе. Самым сильным впечатлением того времени были выступления трио Вячеслава Ганелина: тогда они находились в прекрасной форме и исполняли самую страстную, саркастическую и изобретательную музыку в округе. Формально они были далеки от рока — "не подключали" электричества и не пели песен, — но их концерты были куда веселее и опаснее для рассудка, чем выступления любого из тогдашних "электрических" составов.

На дежурный отчаянный вопрос — не слышали ли вы про какую-нибудь сумасшедшую новую группу? — все отвечали отрицательно. "Что ты имеешь в виду?", "А зачем это?"

Есть много причин тому, что "новая волна" — в отличие от, например, "прогрессивного рока" — долго не могла пробиться в СССР. Психологическая причина: будучи вечно третируемой падчерицей "большой культуры", наша рок-культура всегда наивно и исподволь стремилась к "престижности", будь то сложные музыкальные формы, виртуозная техника, литературность текстов или просто шикарные костюмы. "Сорванцовый", нарочито грязный пафос "новой волны" был чужд музыкантам: Джонни Роттен[28] воспринял бы слово "хулиган" в свой адрес как комплимент и признание своей "крутости", а наших рокеров без всяких поводов так величали все время, и они счастливы были бы от этой клички избавиться.

Далее, массовый вкус был целиком ориентирован на "диско": подростки, еще недавно боготворившие "Лед Зеппелин" и "Слейд", теперь не могли жить без "Бони М" и Донны Саммер. Все, что они знали о панках, это то, что они "фашисты".

И это тоже важная причина: с самого начала панка наша пресса — в лице корреспондентов-международников — приняла его в штыки. Летом — осенью 1977 года в газетах было опубликовано несколько гневных репортажей со смачным описанием неаппетитного внешнего вида панков и их возмутительных манер (часто сочувственно цитируя при этом реакционную английскую прессу), проиллюстрированы материалы были фотографиями неких уродов со свастиками. В библиографии советских рок-публикаций значатся три статьи, посвященные "Секс Пистолз". Вот названия всех трех: "Как бороться с хулиганством", "В коричневой аранжировке", "Машина обмана". Попытки доказать, что панки — это не "Национальный фронт", подкрепленные ссылками на коммунистическую "Морнинг Стар" и цитатами из песен "Клэш", не давали большого результата: имидж "наци-панков" был создан крепкий[29]. А свастика в нашей стране, как вы сами понимаете, никак не может служить популярности, даже скандальной.

Однако главная причина фиаско панк-рока мне видится в другом — в том "русском" понимании музыки, о котором я уже говорил, касаясь "Битлз". У нас нет традиций играть рок быстро, нет традиций играть "грязно". Наверное, любовь к мелодии и чистому звуку заложена генетически. Чем еще можно объяснить громкую популярность в конце 70-х скучноватых "Иглз" и "Пинк Флойд" и полное, тотальное неприятие "Секс Пистолз" (хотя все знали это одиозное название)? И "посвященные" коллекционеры, и сами рок-музыканты полностью разделяли эту позицию. Хорошую песню "Кого ты хотел удивить?" со словами: "Ты можешь ходить как запущенный сад и можешь все наголо сбрить, и то и другое я видел не раз" — Макаревич на концертах стал торжественно посвящать панкам. "Да видел ли ты у нас хоть одного панка?" — спросил я его однажды, возмущенный такой демагогией. Он ничего не ответил, но посмотрел на меня очень выразительно. По-видимому, давая понять, что от панка это и слышит. Меня обвинял в злостном снобизме, искренне восклицая: "Но ведь эта музыка не может нравиться!"

Несколько лет назад западных журналистов очень интересовал "советский панк". Когда я говорил: "Практически у нас нет панк-рока", они не верили и смотрели на меня так, будто я злостно утаиваю от них некое сокровище или просто боюсь разгласить "секретную" информацию. "Не может быть, мы слышали, что у вас есть такие группы — но они запрещены, конечно…". Хорошо, скажем так: у нас не было групп, которые играли панк-рок так, как его понимают на Западе. Были ансамбли с "панковским" подходом к текстам, были ансамбли, никогда не выходящие из своих подвалов, но, как правило, они практиковали "хэви метал", или электро-поп, или даже фолк-рок, но вовсе не панк. Панк-рок у нас долгое время был столь же экзотичен, как, скажем, плод авокадо, — все слышали название, но мало кто знал, что это такое на самом деле. Пожалуй, только в 1987–1988 годах появление нескольких необузданных сибирских групп убедило меня в том, что настоящий, "недекоративный" панк-рок может у нас существовать.