Рок-звезда

– Господи, – прижав руку ко рту, я огляделась вокруг и прокрутила в памяти весь наш путь из Атланты в Миртл-Бич. И с ужасом поняла, что Джульет права. – Как такое возможно? Черные же тоже ездят на мотоциклах! Помнишь, когда мы ходили на трек вместе с Харли? Да там вообще не было белых на мотоциклах. Что за хрень? Это Мото-Неделя, а не Неделя Белых!

Я разозлилась. Но еще больше мне было стыдно. Как я могла притащить сюда Джульет, даже не подумав, как ей, должно быть, тут неуютно. И что такое вообще может быть.

Я соскочила с цементной глыбы, служившей основанием вывески нашего однозвездного мотеля, и обратилась к идущему мимо человеку, похожему на Санта-Клауса в виде байкера.

– Простите, сэр? А вы не могли бы сказать мне, где все… э-э-э, ну, цветные люди?

Санта быстро взглянул на Джульет и, кажется, уловил мой намек.

– О, так вам нужна Черная Мото-Неделя. Это только после Дня Поминовения.

– То есть? – резко спросила Джульет, вставая рядом со мной.

Санта развел руками.

– Простите, мисс. Не хотел вас обидеть. Просто так уж ее называют. Вот это, сейчас, это Харли-Дэвидсон Мото-Неделя. А потом, на следующей, эти… ну, меньшинства, устраивают свою Мото-Неделю там, на северной стороне. Ездят там на навороченных мотиках. Много молодых ребят, типа вас. У них там всякое бывает. Не по линеечке, как тут. В том году даже пару человек пристрелили, так что поосторожнее, если соберетесь.

– Хм… Ладно. Спасибо.

Дружески улыбнувшись на прощание, Санта отправился своей дорогой, а мы с Джульет остались на месте, как будто нам двинули под дых.

– Господи ты, боже мой, – сказала я, хлопая глазами на свою лучшую подругу. Девчонку, за которой я пошла бы и в рай, и в ад. Которая была со мной во всех бедах и несчастьях. Ребенка которой я приняла в родах и дала ему имя.

Она казалась рассерженной, но я знала, что ее чувства на самом деле гораздо глубже.

Поджав губы, Джульет приподняла идеально нарисованную бровь.

– Мы что, блин, совершили путешествие во времени? Следующего, кого мы встретим, я спрошу, какой сейчас год. Что за херня!

– Джулс, прости, что притащила тебя сюда.

– Прости? Да за что тебе извиняться? Ганс сказал нам, что мы едем на Мото-Неделю. Ну, и вот мы здесь, – Джульет повела руками вокруг.

Схватив сумку с цементной тумбы, я закинула ее на плечо.

– Пошли. Я хочу все исправить.

– Куда еще? – пропыхтела Джульет.

– На север. Мы, на хер, пойдем на север.

Мы с Джульет повернулись спиной к мотелю «Happy Holiday», швырнули наши бутылки из-под виски-колы в ближайший мусорный ящик и отправились по Океанскому бульвару на север.

Мы прошли примерно с милю, которая ощущалась, скорее, как три, со всеми остановками и размахиваниями, которые нам пришлось делать возле почти каждого «харли» или мото-чоппера, стоящих вдоль дороги. Солнце уже начало садиться, когда мы, наконец, услыхали его – низкий, пульсирующий гул басов.

Мы с Джульет переглянулись и ухмыльнулись.

Идя на звук, мы оказались напротив совершенно неприметного здания на стороне пляжа. Вывеска на фасаде гласила: «Бар и гриль Дугана», а под ней черными буквами на белом навесе были написаны два слова, которым мы обрадовались, как мало чему.

«Вечер караоке».

Заверещав от радости, мы взялись за руки и рванули через дорогу. Внутри было темно, мрачно и полно народу.

Народу, который, для разнообразия, не был похож на меня.

В основном зале ресторана стояли круглые высокие столики, все лицом к довольно большой сцене, и за каждым на узких барных стульях сидело примерно на два человека больше, чем могло поместиться.

Каким-то чудом нам с Джульет достался столик в дальнем углу. Едва хостес ушла, из динамиков донеслось какое-то имя, и мы увидели, что к микрофону подошел плотный дядька в костюме-тройке. Бедолага был сильно вспотевшим и вообще выглядел так, словно его сейчас стошнит.

Раздалась музыка, которая казалась знакомой, но я не узнавала ее, пока он не раскрыл рот и не пропел «Если я» мягким, высоким голосом. И тогда я поняла, что за фигня тут происходит.

– Черт! – хлопнув ладонью по столу, я уставилась на Джульет. – Нет! Просто не может быть!

Джульет, раскрыв рот, пялилась на сцену.

Выудив из сумки телефон, я набрала номер Ганса, готовясь оставить ему сообщение. Я знала, что они дают какое-то интервью на радио, и он, скорее всего, не ответит, но мне все равно надо было хоть с кем-нибудь поделиться.

– Эй, детка! – ответил он после второго гудка.

– Ганс! Господи, я думала, ты не ответишь. Ты меня слышишь?

– С трудом. А что? Вы там развлекаетесь?

– Да! Слушай, мы тут в таком месте на берегу, называется «У Дугана», и тут у них вечер караоке, и – блин, он сейчас запоет припев. Слушай! – я подняла телефон повыше, как раз когда мой новый герой взял самую высокую ноту в «И я всегда буду любить тебя» Уитни Хьюстон.

Толпа буквально обезумела – все прыгали вверх-вниз, размахивая в воздухе руками, визжа и свистя. Энергия была офигенной. Я ловила кайф.

– Ты слышишь? Ты это слышишь? – прокричала я в трубку.

– Да, потрясающе. И, говоришь, это мужик?