Рокировка

«Их-ха-ха!!!» — радость прям взорвалась в груди!

— Да, сука! Да!!! Ежа мне в зад!

— Господин? — раздался голос сбоку.

Аринэль, с улыбкой-оскалом на лице, повернул голову. Стройная девушка в черном платье с белым передником, с подносом в руках, стояла на пороге комнаты. Ее глаза были распахнуты в удивлении, ротик чуть приоткрылся.

— Цеси! — Аринэля прям распирало, он подскочил и подошел к девушке.

А та с каким-то ошеломлением смотрела на него. Ее нижняя губа чуть подрагивала.

«И чего она переживала? Веснушки? Да умоляю вас, они ей реально идут. А так, ну прямо няшка!»

Аринэль с удовольствием разглядывал свою, да именно свою женщину. Не ну че, нам повезло, да! Тонкий носик, алые спелые губки. Бровки дугой, будто нарисованные. Парень, которого реально распирало от желания чего-нибудь вычудить, склонился и поцеловал Цеси.

— Оп-па! — парень придержал поднос.

— Господин… — пролепетала девушка.

— Он самый, Цеси! — ухмыльнулся Аринэль. — Ясно видящий, замечу!

— Цеси, что тут… — в комнату заглянула мама Вайлири.

И несколько мгновений тоже изображала живую статую. А потом из ее глаз выкатились слезы…

— …Так значит мы в Брайбо, — произнес Аринэль.

Вайлири сидела на кровати, рядом с сыном. Цеси стояла сбоку.

— В тот день у тебя температура вдруг подскочила, — продолжила рассказ эльфийка. — Цеси подняла тревогу. Ты никак не просыпался, поэтому тебя перевезли сюда. Мастер Цевитос два дня возле тебя провел. Спонтанная инициация. Хорошо, что вы с Саятаной занимались, так он сказал. Иначе бы все было хуже.

— Спасибо, Цеси, — произнес Аринэль. — И сколько я тут?

— Шестой день, — ответила мать, положив ладонь сыну на плечо. — Ари, а ты…

— Мам, говорю же, вижу как раньше, — ответил парень и улыбнулся. — Отлично вижу!

— Ох, уондо, — женщина обняла сына. — Кэма даа оа отуква мэ! (Как же я переживала).

— Доо (прости), — ответил Аринэль. — Касэ ириа таура аэквана (Теперь все будет хорошо).

— Ты даже стал лучше говорить на элварин, — продолжила на родном языке Вайлири. — Действительно хорошо.

— Удар по голове отлично проясняет мысли, — слегка пошутил Аринэль.

Честно говоря, парень сейчас и сам был в легком недоумении. Слова эльфийской речи слетали с языка так непренужденно, словно он ему был родной. В натуре, что ли перетряс башки, помогает с языками?

— Мам, говори со мной почаще на этом языке, — продолжил парень. — Мне нужна практика.

— На этом? — Вайлири сдвинула брови. — Аринэль, не этот, а элварин. Ты тоже часть Леса, запомни это.

— Но я же человек? — удивился Аринэль.

— Аринэль быть элваром, это не значит иметь длинные уши, — на губах матери появилась легкая улыбка. — Элвар — это тот, кто чувствует лес. Сатаош был страшной наукой. Теперь мы смотрим внутрь, а не снаружи.

— Сатаош? — наморщил лоб Аринэль. — Ош — это беда… Большая беда?

— Я тебе потом расскажу, — ответила Вайлири и улыбнувшись, погладила парня по щеке. — Я позову мастера Цевитоса. Хоть ты и чувствуешь себя хорошо, надо чтобы он посмотрел. Ты пока не ешь, вдруг мастеру это помешает.

— Ага, — кивнул Аринэль.

Женщина встала и каким-то плавным, кошачьим таким шагом вышла из палаты.

«О сколько же нам открытий чудных… М-да. Ну, так то логично. Аринэлю было не тридцать, а тринадцать. Толку рассказывать, по сути, ребенку, о каких-то серьезных вещах. Но интересно, что же это за Сатаош такой?»

* * *

Другой мир, да? Аринэль, стоя на крыльце дома мастера Цевитоса, поднял голову. Пронзительно голубое небо, по которому ветер гонит перистые облака. Зеленеет трава. Как-то и не верится, что он не на Земле.

Мимо прошел мужчина, с мечом на поясе. Парень сразу зацепился за него взглядом. Широкоплечий, в светло-серой рубахе с длинными рукавами. «Поддоспешная» подсказывает память. Простые серые штаны. Широкие штанины заправлены в сапоги. А тут мода на обувь простая. Аринэль и сам стоял в коротких сапогах. Штаны тут, кстати, имели очень широкий пояс, поэтому они были аж выше пупка и подпоясывались не ремнем, а широкой матерчатой лентой. У мужика поверх ленты был надет кожаный и тоже широкий оружейный пояс. И на нем, помимо длинного, но узкого клинка на левом боку (городской меч), были закреплены сзади короткие ножны с чем-то типа кривого и довольного длинного ножа. Ножа, потому как гарды не было. Справа, еще один клинок, немного странный, узкий, точно шило и при этом с широкой гардой. «Подбойный» пришла на помощь память.

Аринэль спустился с крыльца. Рядом с домом шумело листвой дерево. Парень дошел до него. Листья, как листья. Он не особо разбирался в этом, так что они ему казались нормальными, обычными, то есть.