Рокировка

– Глеб Сергеевич, вы совсем уме лишились?! – вдруг вызверился князь. – Я его попросил проводить меня. Я! Этого вам достаточно?

– Прошу меня простить, ваше сиятельство, – пробормотал полковник, заметно сбледнув с лица. – Просто с этим нападением все как-то странно.

– А что тут странного? – не понял Сашка. – Нападение явно спланированное. Маршрут движения деда они явно знали. Устроить завал на дороге дело одной минуты. Лучше скажите, чем они взрывать пытались? Это, надеюсь, вы уже установили?

– Это да, – растерянно кивнул жандарм. – Полбанки нитроглицерина. Похоже, сами как-то сделать сумели.

– Рисковые ребята, – качнул Сашка головой. – Эта штука способна взорваться от любого резкого толчка. А сам бомбист кто, известно?

– Да. Установили. Правда, случайно, – нехотя признался полковник. – Там и опознавать нечего было, после вас-то, – подпустил он очередную шпильку.

– Господин полковник, – окончательно рассердился князь, – мой внук сделал все, чтобы спасти мне жизнь, и выполнил вашу работу, – он голосом выделил ключевое слово. – И если вы еще раз посмеете обвинить его в чем-нибудь, то будете заниматься другими делами. Это я вам обещаю.

От тона, которым было высказано это обещание, полковник разом вспотел и, машинально достав платок, хрипло извинился:

– Ваше сиятельство, я все понимаю, но и вы меня поймите. Всегда считалось, что для охраны особых лиц вполне достаточно двух жандармов. А тут один бывший солдат умудрился всех нападавших положить, не получив даже царапины. Поневоле начнешь вопросы задавать.

– Хотите сказать, что это все я затеял, чтобы в доверие втереться? – сообразил Сашка и, медленно поднимаясь из кресла, прошипел, начиная свирепеть: – Вы белены объелись, сударь? Я в столице всего месяц. Где бы я мог с этими бомбистами познакомиться? Если уж вам так хочется меня обвинить, то для начала научитесь хотя бы задавать правильные вопросы. Кто был тот бомбист? – вопрос прозвучал как щелчок кнута.

– Недоучившийся студент. Заболел туберкулезом и был вынужден бросить учебу. Похоже, на этом его и зацепили. Доктор сказал, что ему все равно недолго оставалось. Уже кровью харкал.

– Гнездо их нашли? – тут же последовал новый вопрос. – Где-то же они этот нитроглицерин варили?

– Люди работают, – отделался полковник общей фразой.

– Мне нужно будет поговорить с вашими арестованными, – выдвинул Сашка очередное требование.

– Зачем? – спросил полковник, окончательно растерявшись от такого напора.

– Глеб Сергеевич, если Саша говорит, что надо, значит, так оно и есть, – в голосе князя зазвенела сталь. – Будьте добры обеспечить ему все условия для работы.

– Но… но… ваше сиятельство, он же не служит в нашем ведомстве. Он же вообще гражданское лицо, – запинаясь и потея, пробормотал полковник.

– Я вас больше не задерживаю, господин полковник, – отрезал князь. – Обо всех моих решениях вы будете уведомлены. До свидания, – взгляд Алексея Михайловича и его тон могли бы заморозить озеро размером с Байкал.

Сообразив, что делать тут больше нечего, полковник встал и, поклонившись, вышел из кабинета. Князь, проводив его долгим задумчивым взглядом, тяжело вздохнул и, повернувшись к парню, устало спросил:

– Признавайся, что задумал?

– Хочу быстро пробежать по всей цепочке и дотянуться до заказчика сегодняшнего безобразия, – коротко сообщил Сашка.

– Погоди, а жандармы тогда чем заниматься станут? – не понял князь.

– А ты не видишь, как они занимаются? – иронично хмыкнул парень, кивая на дверь. – Правая рука не ведает, что делает левая.

– Веселов не всегда таким был, – вздохнул князь. – Лет десять назад это был один из лучших сыскников, но потом, став начальником городского отдела, быстро превратился в чиновника. Точнее даже в политика. Но должен признать, он предан и честен, насколько может вообще быть честен человек на таком месте.

– А на пенсию ему когда? – задумчиво поинтересовался Сашка.

– Ну, по выслуге пора бы уже. Да и по возрасту тоже, – пожал князь плечами.

– А заместитель толковый у него есть? – не унимался парень.

– Подполковник Квасков, Лев Иванович. Сорок два года. Умный, хваткий, дело свое знает. А главное, весьма предан интересам страны. У него во время покушения семья пострадала. Сын обезножел. Так что всех этих бомбистов он ненавидит люто.

– Дед, сведи меня с этим подполковником, – помолчав, попросил Сашка. – Мы с ним будем делом заниматься, а полковник пусть присутствие изображает. Как говорится, меньше знает, лучше спать будет.

– Но почему ты, Саша? – подумав, спросил Алексей Михайлович, глядя парню в глаза.

– А я, дед, всегда считал, что жить нужно по Ветхому Завету. Око за око, зуб за зуб. А вообще, эту сволочь давно пора уже к ногтю прижать. Чтобы и думать боялись подобные вещи делать. И мстить за близких я предпочитаю своими руками. Слышал поговорку? Хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам.

– Слышал, – устало вздохнул князь. – Но ты забываешь, что для подобных случаев существуют следствие и суд. И это не мое пожелание, а закон империи.

– Закон? – усмехнулся Сашка. – А что тогда с адвокатами, присяжными и прочими бормотологами делать?