Рокировка. Мат

— Неужели ты думаешь, что тебя кто-нибудь выпустил бы? — в притворном удивлении вскинул брови магистр. — С тех пор, как произошло то нападение на дворец, тебя никто не выпускал из поля зрения. И из города ты бы просто не выехал, даже если бы рискнул. А теперь перестань тянуть время. Снимай. Хотя нет, стоп, подойди ко мне.

Я видела, как Анааш не хотел ни подходить к магистру, ни что-либо делать, видела, как его взгляд быстро окинул комнату, ища пути к спасению, не нашел и только после этого встал прямо перед Элэйшем, с вызовом глядя тому в глаза. Магистр на это лишь усмехнулся и велел:

— Протяни руки ладонями вверх.

И стоило только Анаашу выполнить приказ, как учитель моментально, я даже не успела увидеть это слитное движение, в кровь располосовал ему ладони. Темно-багровая, густая жидкость тут же выступила из порезов, заставив каллэ зашипеть. В следующие две минуты магистр усиленно рисовал этой кровью руны на Анааше и мне, напоследок пустив кровь и мне, чтобы еще и ею нарисовать на нас с лайканом по паре символов.

— А вот теперь иди и снимай, — едко усмехнулся магистр, подталкивая парня вперед.

Я не поняла, в какой момент, но внезапно за спиной братца оказался Хан, положив тому на шею обе руки. Глаза обоих лайканов вдруг заволокло черной пеленой, и Анааш замер, чтобы уже через секунду шагнуть ко мне.

— Что происходит? — Мне вдруг стало страшно, и я попыталась отступить, вот только мне никто не позволил.

— Не двигайся, — зашипел за спиной император, — он это для тебя делает.

«Что делает?» — чуть было не закричала, в последний миг, с усилием закусив губу, промолчала. Сейчас Хан пугал меня до жути. Даже больше, чем когда на моих глазах убил Сайорона. Эти его черные глаза, затянутые пеленой, Анааш, превратившийся в безвольную куклу… Да если бы не император за спиной, я бы бегом рванула от подошедшей ко мне парочки, физически ощущая ужас. Ужас, идущий от Эсмерхана.

Только стоило Анаашу схватиться за цепочку, и я забыла обо всем. Ощущение, что с меня начали сдирать кожу, было настолько сильным и явным, что я закричала, пытаясь вырваться из захвата лайкана, но император держал крепко. Да, в этот момент мне стало наплевать, что я нахожусь в подчинении, и я была готова всю оставшуюся жизнь проходить с этим «прекрасным» украшением. Боль, ослепляющая, яркая, сильная и бесконечно долгая, оглушила меня, заставляя ноги подогнуться…

Похоже, я действительно упала и потеряла сознание, потому как очнулась лежа на коленях Хана. Несколько секунд тупо смотрела в потолок, пытаясь прийти в себя. Удивительно, но боли не было, только слабое головокружение и тошнота. Где-то на периферии сознания слышались крики и голоса, но я их не понимала.

С трудом оторвав взгляд от ржавых разводов, призванных имитировать некий загадочный рисунок, я все же смогла заставить себя посмотреть Хану в глаза. И в следующий миг облегченно вздохнула. Его темные очи сейчас были привычными, без той жуткой пелены.

— Как ты? — тихий спокойный голос, но за ним столько всего…

— Терпимо. Долго я была в отключке?

— Пару минут. Не больше.

— Что это было? — наконец-то задала я волновавший меня вопрос.

— Ты же видела, — тело Хана под моей головой напряглось.

— Видела, — согласилась. — А теперь хочу понять, что это было.

— Все просто на самом деле. Снять такого рода амулеты можно только тремя способами. Первый, самый простой, это найти кровника, того, в ком есть хоть капля твоей крови, усилить вашу связь и перенести амулет с одного на другого. Это, правда, очень больно. Ты, наверно, сама почувствовала, — я кивнула, вспомнив отголоски той боли, — поэтому снять его таким способом практически невозможно. Силы воли редко у кого хватает, чтобы выдержать. Особенно у того, кто снимает и переносит его на себя. Мотивации мало, — припечатал он. — Вот поэтому я воспользовался своей силой хааэс и заставил его сделать это, не обращая внимания ни на что. Пойми, — голос Хана вдруг стал оправдывающимся, — это можно сделать только добровольно. Такие амулеты прежде всего зациклены на собственном желании владельца. Можно сказать, что на них соматические заклятья. Ты испытываешь жуткую боль, которой на самом деле нет, и она настолько сильна, что желание снять амулет просто исчезает. Снять самому — нереально. Впрочем, как и рассказать о нем кому-то другому. Но тут тебя спасло то, что в свое время ты обманула Картаса с истинным именем и заклятье не легло полностью. К тому же на лайканов оно действует слабее. А в тебе не только наша кровь… — рука лайкана вдруг осторожно, даже трепетно коснулась живота, невесомо погладив, да там и оставшись. — Кстати, именно наш ребенок позволил мне пробиться к тебе, ослабив воздействие амулета и на тебя тоже. Наш малыш не любит принуждения.

— Ты… — у меня вдруг пересохло во рту, — ты не против?

— Мия! — Черные глаза вдруг вспыхнули фейерверком. — Чтобы я больше такого не слышал! Ты не представляешь, — его голос вдруг понизился до шепота, — как я счастлив.