Рокировка. Мат

И я поверила. Глядя прямо сейчас в его омуты, чувствуя дрожащую руку на своем животе и трепет в голосе, поверила ему… в него… в нас. А когда сухие горячие губы коснулись моих, вообще забыла обо всем. И лишь путем невероятных усилий смогла оторваться, чтобы до конца разобраться в произошедшем.

— Подожди, Хан, не сейчас.

— Ты права, времени у нас мало, — тяжело вздохнул лайкан.

— А потому давай, быстро рассказывай про два других способа и про то, что вы там придумали с императором.

— О втором способе ты вполне можешь догадаться сама, — тяжело вздохнув, Хан все-таки перевел меня в сидячее положение, но не позволил обернуться и рассмотреть комнату.

— Снять самой?

— Именно. Но тут еще труднее. Это не просто перенос амулета с одного на другого — пара минут, и все, а надо снять самому да еще начертать запретительные знаки своей кровью, ну и еще кое-что, иначе амулет сам вернется на твою шею.

— Жуть, — выдохнула, представив, как эта удавка сама залезает на меня. — А третий?

— Самый надежный и правильный, но и самый долгий — провести ритуал в месте сосредоточения силы, например в Храме. Но там нужно все рассчитать, подготовить… в общем — нам не подходит.

— Понятно, — еще один вздох сорвался с губ, — ладно, и что дальше?

— Мия, — руки Хана вдруг напряглись вокруг меня, сильнее прижимая к его телу, — прошу, выслушай внимательно и постарайся понять. Есть два варианта…

— Опять? — невольно вырвалось у меня.

— Да.

— Ладно, говори.

— Так вот, есть два варианта. Первый — ты остаешься здесь, в Шаиарае, под защитой, а я провожу своих воинов в Амирию, и мы ее захватываем. Я теперь могу.

— Уверен? — я скептически посмотрела на него.

— Вполне. Ты же знаешь, магическая сила напрямую на нас не действует. Плюс эффект внезапности.

— А второй?

— Второй… Прости, но вот в нем без тебя не обойтись, хоть мне это и жутко не нравится, но отец прав — это единственный практически бескровный способ захватить Амирию.

— Поточнее, если можно.

— Тебе придется вернуться обратно…

Шок — это первая эмоция. Желание отказаться, обвинить всех в жестокости и эгоизме, устроить истерику. Затем приходит страх, за ним паника и только потом осознание… Я слушала Хана и все отчетливее понимала, что это и правда единственный безболезненный выход. Да, риск для меня огромен, но теперь, без амулета, есть шанс. Шанс на нормальную жизнь для меня и сотен одаренных женщин, да и просто людей. И я просто не могу сейчас струсить и отступить. Да и Хан это понимает, потому и говорит прямо и честно, хотя я просто чувствую, как ему это не нравится, более того, как протестует все у него внутри и как несчастно смотрит на меня, то и дело поглаживая по животу. Для него это решение еще труднее, и он буквально ломает себя, чтобы не схватить и не запереть во дворце. Бедный мой, как же ему трудно — только обрести семью и тут же ею рисковать… и если я сейчас откажусь, он обрадуется и вздохнет с облегчением, вот только… не могу я так. И он это знает и не противится. Оттого и стал в этот миг еще дороже. А я… я справлюсь. Теперь мне есть ради чего.

— Поговорили? — раздался за спиной голос императора. — Она согласна?

— Я согласна, — я дернулась, показывая Хану, что хочу повернуться, и посмотрела прямо в глаза старшему лайкану. Он лишь несколько секунд вглядывался мне в лицо, а затем, усмехнувшись, вдруг наклонился и выхватил меня из рук сына и обнял. Сильно, словно хотел придушить. Хотя ему есть за что. Я принесла в его семью и радость, и боль. Обе его дочери… впрочем, не моя в том вина.

— Молодец! И спасибо тебе!

— Мия, — раздался откуда-то голос магистра, — вот держи, более похожего ничего нет, — и я тут же отшатнулась, увидев, что магистр протягивает мне мой брачный амулет. — Это другой, на нем просто небольшая иллюзия, так что лучше в руки Картасам его не давай.

Словно ядовитую змею, взяла я в руки амулет, так похожий на мой обручальный, и с трудом заставила себя его надеть. Только осознание, что другого выхода у меня нет, немного примиряло с ситуацией.

— Время, — напомнила императрица, и от звука ее голоса я вздрогнула и обернулась.

— Боже! — восклицание вырвалось само собой, когда мой взгляд обежал комнату и споткнулся на распростертом теле Анааша, и в тот же миг меня вырвало. В какой раз уже за сегодня?

Его руки… Они практически полностью сгорели, и сквозь обгорелые ошметки мяса были видны кости. Преследовавший меня после пробуждения запах шашлыка теперь стал объясним… а я-то, наивная, подумала, что это из-за беременности.

— Его вылечат, — раздался над ухом глухой голос, и меня аккуратно подхватили под руки, а чьи-то еще руки протянули стакан с водой и салфетку.

— Ты же говорил, что…

— Мия, я сказал, что будет больно. Я не говорил, что физических повреждений не будет.

— Лжец, — процедила я, но на это никто не обратил внимания, лишь удерживающие меня объятия стали крепче.

— Эсмерхан, — снова подала голос императрица, — я все понимаю, но с минуты на минуту может заявиться Картас. Ты же сам знаешь. А ей еще надо привести себя в порядок и успокоиться, иначе ее муж обо всем догадается.