Рокировка по длинному пути

Жители тут же подали жалобу, в Запретный лес послали профессионалов, и те, прибалдев от количества ядовитых тварей, зачистили лес от акромантулов. Не повезло и кентаврам — они оказали активное сопротивление отряду ликвидаторов и отказались потом регистрироваться в отделе популяций волшебных животных. Теперь от них осталось всего около двадцати особей, да и те были отправлены за счет Министерства на родину — в Грецию, как и взрослый, непонятно откуда взявшийся цербер, живущий в бывших конюшнях позади замка в зачарованном загоне.

Стаю диких гиппогрифов из тринадцати особей, принудительно гнездившихся на поляне с магическим защитным контуром — чтобы не улетели — с трудом изловили и отдали на содержание фермеру. Хотя, может, все они пополнили контрабанду ингредиентов и мяса — кто теперь за Министерством проверять будет.

Помимо акромантулов, вызвавших нескончаемый поток возмущения среди читателей, в глубине леса обнаружилась незначительная колония соплохвостов. Оказалось, Хагрид не уничтожил трех оставшихся особей после Турнира, а выпустил подальше в лес, и они размножились. Правда, смертность среди них была высока, и выжили всего с десяток четырехметровых монстров, но проблема в том, что они селились не скопом, а на довольно больших расстояниях друг от друга, а прочесывать такую огромную территорию нереально, и теперь не узнаешь точно — может, кого и пропустили. Эти твари извели половину редких животных и растений, а от восемнадцати семей единорогов остались только семь, да и то волшебников к себе не подпускали. Если Хагрид надумает вернуться в Британию, его ждет приговор и Азкабан.

Кстати, нашим удалось однажды навестить Хагрида. Он, по словам Гермионы, искренне радовался их приезду, но выглядел не особо довольным, и немного грустным.

Ему тут было откровенно скучно. Жена постоянно что-то требовала, взывала к ответственности, которой у него отродясь не было. Не разрешила поселить Клыка в доме, и теперь тот жил в будке возле конюшни — Хагрида назначили конюхом при школе. В скатерть не посморкаешься, одежду заставляют часто менять, мыться каждый день. Да и горностай с дробью — неподходящая еда для дамы, и вилку с ножом, как оказалось, не просто так придумали. Короче, мадам Максим усиленно делала из мужа пусть не француза, но человека, под его пока робкие и тихие протесты. Зато у него теперь была нормальная палочка, и никто не мешал колдовать. Но если цербера или дракона завести не разрешают, как и магичить над созданием очередного соплохвоста, то и палочка не особо радует — тыквы от безделья он и зонтиком вполне раздувал.

Короче, чувствую, зря я за него порадовался. Похоже, недолго его брак продлится — мужчины в его возрасте трудно меняются, если вообще на такое способны. Как честный человек, он, конечно, женился и ребенка признал, а вот семейную жизнь вряд ли потянет.

А еще у него трагедия произошла — он не успел Арагога в лес выпустить, и власти забрали его в заповедник. Но бедняга прожил там только неделю и умер от старости и стресса. Теперь у мужика траур по другу юности. Вот такие дела в магическом мире происходили, пока я в Румынии развлекался.

Сын Хагрида, которого мать назвала Сержем — в честь своего отца, оказался забавным и веселым карапузом. На фото, где ему месяц с небольшим — вылитый отец. Огромный разеваемый в немом крике рот, стиснутые кулачки-дыньки, короткие волосы дыбом, красное от натуги лицо и глаза-жуки, как у Хагрида. Я чуть не рассмеялся, когда колдофото увидел. Но малыш мне почему-то еще детские фото Дадли у Дурслей в доме напомнил. Только кузен Поттера блондин. Я так Гарри и сказал, и мы долго смеялись, выискивая сходство.

— Хорошо, что не девочка, — фыркнул я, насмеявшись, передавая фото обратно Гермионе, — был бы полный трындец.

— Рон! — возмущенно возразила Гермиона, пока Гарри давился смехом за ее спиной, но потом мы не выдержали и снова оба рассмеялись, и она тоже присоединилась к нам.

Еще одна новость — Гарри лишился своих знаменитых очков. Я, признаться, не сразу заметил. Нет, видел, конечно, что пацан изменился. Но он за время, что мы не виделись, немного подрос, сильно загорел и стал отращивать волосы, причем сделал это быстро — просто захотел. Теперь они у него были почти до плеч и немного вились. До меня только потом, когда я увидел посвежевшего и довольного Блэка, вернее, их вместе, дошло, что Гарри копирует крестного — от внешности до походки и словечек.

Тот, к слову, тоже нехило изменился. Небольшая безуминка во взгляде осталась, но психом он уже не выглядел. Гермиона потом по секрету сказала, что после моего скандального ухода из дома на Гриммо, Гарри устроил Люпину и Моуди истерику. Блэку приглашали семейного лекаря, и тот подтвердил, что Сириус сходит с ума.