Рокировка по длинному пути

Симус через зачарованную трубочку, прилагающуюся к игре, выдувал эротические иллюзии. Все его творения, как одно, были неприличного содержания, и девчонки, смущаясь, прятали глаза в ладони и хихикали.

Гарри и Джинни участвовали в сценке с раздеванием, изображая двух тайных любовников, ладно хоть Гарри, как джентльмен, первым остался в одних трусах, и Джинни не пришлось раздеваться до белья. Потом они смеясь склонялись друг к другу и тихо переговаривались со смешинками во взглядах. Хоть у кого-то в жизни все налаживается.

Ромильда забавно изображала поддатую девушку, приставая к Келле, которой не повезло сидеть следующей, вынуждая ее согласиться на свидание. Получилось только с третьего раза. Все забавы предназначались для взрослых нетрезвых компаний, может, мальчишников, а не для нас. И тут подошла очередь Дина.

— Без обид, Рон, — оживился Дин, услышав задание, и без предупреждения впечатался мне в рот страстным поцелуем под восторженные вопли остальных и громогласное улюлюканье. — О, получилось, — как ни в чем не бывало радостно обронил он, когда его кристалл сменил цвет, пока я, чертыхаясь, вытирал рот, пытаясь сдержаться, чтобы ему не втащить.

— Этот игрок должен признаться в любви следующему игроку, — проговорил из раскрытой светящейся коробки ровный равнодушный голос.

— Давай, Рон, не дрейфь! — подбадривали меня ребята. — Признайся уже.

Я поднял взгляд на Гермиону. Она выглядела напряженной, чуть напуганной и немного бледной.

— Эм… Гермиона… Я хотел давно тебе сказать — я люблю тебя, — не без усилий выдавил я, и она побледнела еще больше. Ненавижу подобные злые забавы. Но, видимо, серьезно к этому относились только мы с Грейнджер, остальные откровенно веселились и не замечали возникшего между нами напряжения.

— Не получилось, у-у-у! — тем временем надрывались наши. — Подбавь страсти, парень, а то мы так до утра не разойдемся.

— Гермиона, ты самая лучшая девушка на свете. Я люблю тебя, — взяв себя в руки, проникновенно сказал, сжав ее ладонь в своих и пристально смотря в глаза. Грейнджер всхлипнула, отдернула руку, вскочила и, задержав на мне взгляд, бросилась в сторону спален.

— Слава богам, получилось, — со стоном поднялись уставшие игроки, чьи кристаллы, как и мой, погасли, и, поддерживая друг друга, стали разбредаться, с вялыми смешками вспоминая недавние приколы и начисто забыв обо мне.

— А ну стоять! — резко притормозил я, и все недоуменно обернулись. — Всем присутствующим в качестве наказания запрещено посещать Хогсмид в этом месяце, — отчеканил я под страдальческие стоны остальных. — Неделя отработок у профессора Спраут в теплицах. И персонально с Дина — двадцать баллов за то, что принес в гостиную запрещенную уставом школы игру с пометкой «от восемнадцати».

— Эй, Рон!.. — попытался возмутиться Дин. — Было же весело.

— С вами были Джинни, Холли и Ромильда, а им еще нет восемнадцати, — непреклонно возразил я. — И меня не позабавило лицезреть сестру неглиже. И уж тем более я не горю желанием попасть под служебное разбирательство, если вас прикрою. Но, если вы не согласны с взысканием, то можете вынести вопрос на студенческий суд совета школы — уверен, Малфою ваши развлечения покажутся смешными.

И отодвинув их с дороги, первым пошел в спальню под недовольные горестные вопли. Джинни предусмотрительно сбежала раньше, устраивать подружек на ночлег.

Прошла неделя, а наши отношения с Гермионой не вернулись к прежним. Она явно меня избегала и выглядела раздраженной и нервной. Но нам было не до откровенных бесед — школьные обязанности и уроки затянули. И я малодушно понадеялся, что по прошествии времени все забудется.

Гарри с начала года уже успел повстречаться с настойчивой Ромильдой, Кэтрин, Мэри и Урсулой. Всех свиданий хватало только на две недели, и второе посещение Хогсмида становилось для его девушек днем расставания. Но новых охотниц за внимание Избранного меньше не становилось.

— Они просто невыносимы, — раздраженно делился со мной Гарри, переодеваясь в квиддичной раздевалке после тренировки. — Какие-то притворщицы. Считают меня крутым парнем и героем. Думают, что я мечтаю о славе и журнальных разворотах, а потом разочаровываются, что я не хочу светиться на камеру. Прикинь, Урсула назвала меня дикошарым, потому что я не захотел с ней сфоткаться на парные кружки! Я это кафе мадам Паддифут уже видеть не могу, а все как одна только туда и мечтают пойти, как будто других мест нет. И этот «Ведьмополитен» — кто его вообще выдумал? Эти глупые тесты, дурацкие статьи… Словно я обязан соответствовать той фигне, что там написана о парнях: шаг в сторону — и ты лузер.

— Да ладно, Гарри, не ной, — прервал его возмущения и пожал плечами. — В школе еще полно девчонок. Не все же они одинаковые. Найдешь кого-нибудь адекватного рано или поздно.

— Эм… Рон, — неожиданно смутился Гарри. — Я тут подумал…

Но его перебила хлопнувшая дверь раздевалки, и к нам торопливо ворвался Дин.

— О, Рон! Вот ты где. А я как раз тебя искал, — подскочил он ко мне. Выглядел он несколько взбудораженным, словно бежал всю дорогу.