Рокировка по длинному пути

Этот разговор не на шутку меня обеспокоил и открыл глаза, каким самонадеянным идиотом я был, считая, что если меньше общаться с семейством, это снизит шанс спалиться, и меня не вычислят. Если они подключат Дамблдора, то меня точно разоблачат. Этого никак нельзя было допустить. Пора перестать валять дурака и определиться. Конечно, их Роном я никогда не буду, но постараюсь стать этим людям настоящим сыном. Игры закончились — мне придется сделать свой выбор, чтобы выжить.

Утром спустился к завтраку самым первым. Неудивительно, я почти всю ночь не спал, просчитывая манеру поведения, и вскочил ни свет ни заря.

— Доброе утро, мам, — робко улыбнулся и смущенно опустил взгляд в пол. Молли растерянно замерла, но быстро пришла в себя. Торопливо вытерла руки полотенцем и подошла ко мне.

— Доброе утро, Ронни. Садись, сегодня на завтрак твой любимый молочный суп. — Она быстро прижала меня к себе, поцеловала в макушку, а потом мягко подтолкнула к табурету. Глаза ее были подозрительно мокрые, но вид весьма довольный.

— Здорово, — радостно отозвался я, плюхаясь на свое место, — обожаю молочный суп. Мам, а что, папа еще не спустился? — спросил я, берясь за ложку. Знаю, вопрос был идиотский, но, думаю, как раз в стиле семилетнего ребенка.

— Нет, дорогуша, он что-то задерживается, — ответила она, бросив быстрый взгляд на часы и споро передвигаясь по кухне в сторону двери.

— Милый, поторопись, если не хочешь опоздать, — громко крикнула она, выйдя в коридор и глядя на верх лестницы.

Артур появился, таща на буксире Фреда и Джорджа. Мальчишки выглядели недовольными и насупленными, как два взъерошенных воробья.

— Молли, покорми этих охламонов, и пусть, пока я не вернусь со службы, сидят в своей комнате, они сегодня наказаны, — строго сказал он, сгружая возмущенно сопевших близнецов на их места.

— Что они опять натворили? — грозно сдвинула брови мать, воинственно уперев руки в бока.

— Подлили Перси какую-то гадость в зубную пасту, — коротко ответил Артур, поглядывая на часы и хватаясь за бутерброд. — У парня зубы выросли на пять дюймов. Я уже все исправил. С мальчиком все в порядке, — торопливо ответил он, пока возмущенная супруга не успела разораться, — я залечил ранки во рту. Ты только пока его не беспокой. И отнеси ему потом поесть, Молли, только не раньше, чем через час — заживляющее зелье должно подействовать. А вы, — строго обратился он к виновникам, которые как ни в чем не бывало с аппетитом наворачивали завтрак, — запомните, если еще подобное повторится, я на все лето запру метлы в сарай.

— Ну папа! — возмущенно вскинулись оба, оторвавшись от тарелок.

— Никаких пап, — отмерла Молли и набрала воздуха в грудь, чтобы выразить бездну своего возмущения, но тут, на счастье близнецов, в столовую зашла заспанная Джинни, и мать сразу переключилась на свою любимицу, забыв о том, что хотела отругать сыновей. Наверное, когда у тебя столько детей, держать все в памяти одновременно невозможно.

— Ненавижу молочный суп, — скривилось это чудо, заглядывая в мою тарелку, и недовольно плюхнулось на табурет. — Доброго всем…

— Джинни, детка, зато он очень полезный, — засюсюкала мать, придвигая дочери тарелку. — Смотри, я посыпала его сахарком с пыльцой феи, как ты любишь.

На самом деле, не знаю, как там с пыльцой, но суп у Джинни и правда подозрительно мерцал, а над тарелкой я даже разглядел пару танцующих звездочек и комет.

Кстати, на суп это сладкое варево тянуло с трудом, скорее, на сваренную в сладком молоке вермишель в сливочном соусе.

Скажи мне кто-нибудь, что однажды буду есть подобное, я бы не поверил. Но мне очень нравилась стряпня Молли, и я с удовольствием поглощал даже такие, чисто детские, блюда. Парни тоже мели все подряд. Но Джинни у нас была принцессой и всеобщей любимицей, так что могла себе позволить капризы.

Девчонка наконец вняла увещеваниям матери и снизошла до предложенного супа, и какое-то время в столовой раздавался только скрип табуретов и звяканье ложек. Близнецы в кои-то веки вели себя тихо, пока мать снова не вспомнила о их проделке.

— Ты сегодня очень бледен, Рон, — обмолвился отец, внимательно вглядываясь в мое лицо, когда тарелки были убраны, а на столе появились кружки с чаем. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Просто не выспался, — вяло улыбнулся я. — Пап, а можно переселить упыря в другое место, а то он мне совсем спать не дает последнее время. Будит посреди ночи, а я пугаюсь и потом уснуть не могу, — попросил я.

Честно говоря, упырь меня не так уж сильно доставал, но знать, что над тобой какая-то неизвестная магическая тварюшка обитает, как-то ссыкотно. Да и я краем глаза, когда заглядывал на чердак, заметил связки журналов и стопки старых книг, а пока упырь там живет, я, пожалуй, не рискну туда пробраться.

— О, — с воодушевлением подорвался Фред или Джордж, кто их там разберет. — Пап, мы могли бы сами жить на чердаке, а комнату отдать упырю.