Рокировка в длинную сторону.doc

Центральную 'Правду' уже осилил - за 'Ленинградку' принялся...'

Проводник тем временем принес еще одну чашку кофе, поинтересовался, когда

подавать сосиски, высыпал на стол сдачу мелочью и вышел из купе. Михайлов

поторопился за ним:

- Послушайте, товарищ...

-Да? - обернулся проводник.

- Мне еще сто грамм с бутербродом, стакан чаю и... Вот еще что: почему вы,

товарищ проводник, решили, что пионер - из приюта?

Проводник улыбнулся и разгладил роскошные буденовские усы:

- Так чего же удивительного, товарищ? Вы посмотрите, как одет-то? Все ж

казенное. Так только в детских домах одевают... - Тут он чуть наклонился и понизив

голос посоветовал, - Вы только не вздумайте его 'приютским' назвать. Они этого не

любят. Шибко не любят.

- Но к кому может ехать такой парень?

- Значит, признал его папанька, а может, нашёл. В гражданскую сколько семей

разошлось - концов не найти. А вот часики у него интересные, да и денежка есть.

Значит, не простой человек у него в Москве-то.. Нажалуется такой архаровец

своему отцу, или кто у него там в Москве - взгреют. Решительно заявляю: взгреют...

Михаил Ефимович вернулся в купе, сел на свою полку и задумался. С одной

стороны проводник - прав. Одежда у мальчика какая-то... Серая, мышастого цвета

курточка, такие же штаны, на ногах - парусиновые ботинки, из тех, что никто не

купит, кроме как от крайней стесненности средств. С другой - он, наконец,

разглядел часы на жилистой худой руке. Наручные, да еще какие! 'Бреге', которые

его, привезенной из Германии 'Омеги' стоят раза в три дороже. Если не в четыре.

Билет на 'Красную стрелу' взял, завтрак себе чуть не царский заказал...

'Да ведь он - просто вор! - мелькнуло в голове у Михайлова. - Украл где-то деньги,

часы и дал деру из своего приюта... тьфу ты! - детского дома'. Вот и решение

загадки! Михаил Ефимович снова поторопился к проводнику и, предъявив

документы, велел вызвать милицию на вокзале.

- Пусть этого субчика прямо на вокзале примут! - закончил он, и страшно

довольный собой вернулся в купе, проигнорировав сочувственный взгляд

железнодорожника. Остаток пути он сидел спокойно, предвкушая, как на вокзале

милиционеры арестуют этого пионера, отберут у него ворованные часы и деньги,

да и вообще... За этими приятными мыслями он задремал...

Приходила 'Красная стрела' уже около полудня, так что Александр на всякий

случай выпил еще одну, третью чашку кофе, чтобы не оказаться по прибытии в

Москву очумевшей совой. На вокзале поспать не удалось, а сидеть в вокзальном

ресторане, тоже было не с руки.

Он давно заметил нездоровой интерес 'френча' к своей персоне, но не слишком

волновался. Белов рассудил, что документы на бланках ОГПУ, с печатью и

подписью одного из особо уполномоченных округа, что было равно званию

полковника, сработают так же как в прежние-будущие времена действовал на

милицию и полицейских спецпропуск-'вездеход', носивший в определенных кругах

несколько грубоватое, но, в общем, верное название 'Иди на х...!'. В крайнем

случае, Ляо должен был выручить. Ведь не актировать же родную советскую

милицию прямо на вокзале? Убивать своих - вообще дурной тон, а уж делать это по

столь мелкому поводу, совсем глупо.

А потому Саша спокойно доел поздний ужин или ранний завтрак, прочитал все

газеты и даже успел полюбоваться пейзажами, неторопливо мелькавшими за

окном.

Относительно реакции милиционеров он не ошибся. Не успел поезд полностью

остановиться, как в купе без стука вошли двое милиционеров в фетровых шлемах с

большими красными звездами. Один из них бесцеремонно ухватил Сашу за плечо:

- Документы!

Белов не торопясь достал командировку и временное удостоверение, выписанные

Куан Ляо:

- Прошу, - и не удержался, чтобы не поёрничать. - А что, милиционерам

представляться уже необязательно? Что-то я про такой приказ по комиссариату не

слыхал...

Второй милиционер, своим шлемом живо напомнивший Сашке британского

'бобби', сурово посмотрел на мальчика:

- Поговори у меня, умник...

- Всенепременно, только запишу номер вашего знака. Думаю, что предметный

разговор там, где надо, будет иметь должные последствия.

Милиционер побагровел, и попытался было отодвинуть своего товарища, но тот

уже увидел подпись и печать на предписании, и резко отпихнув напарника плечом,

приложил руку к шлему:

- Извиняй, товарищ пионер. Служба... С транспортом до ЗИСа не помочь?

Белов помотал головой и вдруг, повинуясь какому-то странному чувству, показал

глазами на своего попутчика.

Милиционер понимающе кивнул и, повернувшись к Михайлову, сурово произнес:

- И ваши документы гражданин, - потянул носом и добавил еще суровее, - Что ж

это вы: с утра пораньше, а уже 'газуете'? Нехорошо...

Тот вскинулся:

- Да я!.. Я третий секретарь обкома!.. Я из командировки!..

- А командировочка у вас, товарищ третий секретарь до какого числа? - елейно

поинтересовался второй. - До сегодня, или до вчера?..

Одновременно с этими словами он пропустил Сашу с чемоданом, слегка похлопав

его по плечу, как бы обозначая этим принадлежность к общим структурам.

Окончания разговора милиционеров с 'френчем' Белов дожидаться не стал и,