Рокко

— Пожалуйста, отпусти её. — Он знал, что лучше не умолять. Слабые люди умоляли, а Чезаре ничего так не ненавидел, как слабость. Но это было всё, что он мог ей дать.

— Пожалуйста? — усмехнулся Чезаре. — Ты хочешь, чтобы я пощадил её? Почему? Чтобы она могла продолжать притворяться, что ты тот, кем ты не являешься? Чтобы она заставила тебя забыть, кто ты и почему я спас тебя?

Если бы он не был так расстроен, то рассмеялся бы. До десяти лет он верил в эту ложь. Чезаре нашёл его в сиротском приюте и спас от бедности и позора. Он дал ему дом, одежду, игрушки, еду и даже собаку. Он отправил его в школу. Он предоставил ему женскую заботу в виде экономки, которая притворялась женой Чезаре, чтобы обеспечить усыновление. Он дал ему имя Де Лукки. Но когда началась тренировка, он понял, что его вообще не спасли. Он был брошен в Ад. Его наказание за то, что он был трусом, когда ему было шесть лет.

На протяжении многих лет Чезаре систематически уничтожал всё, что он любил. Всё, что ему давали, было отдано ему лишь для того, чтобы это можно было забрать. У силовиков не было привязанностей. Они не любили и не были любимы. Они существовали исключительно для того, чтобы исполнять волю босса, с которым они были связаны.

— Ты бесчестишь и не уважаешь меня своей слабостью. — Чезаре схватил Грейс за волосы и дёрнул её голову в сторону. — Я не могу избавить тебя от соблазна красотой, но я могу избавиться от греховной красоты. — Прежде чем Рокко успел осознать, что Чезаре намеревался сделать, тот провёл лезвием по щеке Грейс от уха до подбородка, разрезая её идеальную кремовую кожу. Крик Грейс пронзил ночной воздух, вонзившись, как стрела, глубоко в его сердце.

— Нет!

Слишком поздно. Слишком, блядь, поздно. Кровь стекала по её лицу, пачкая белую блузку, а её крик продолжался и продолжался, и этот звук отдавался эхом в его сердце.

— Сделай это, — прокричал Чезаре, перекрывая её крики, слюна слетала с его губ. — Или я буду резать её красивое личико до тех пор, пока даже её отец не сможет узнать её. Она — единственное, что мешает тебе стать тем, кто ты есть на самом деле. Мы Де Лукки. Здесь нет места эмоциям, нет места чувствам, нет места любви.

Зрение Рокко окрасилось красным, каждая клеточка его тела кричала от ярости и агонии. Он схватил солдата за волосы и провёл ножом по его горлу — быстро и безболезненно, единственное милосердие, которое он мог оказать.

Когда парень упал на камни, он бросился вперёд, молясь о смерти от пистолета, приставленного к его спине, прежде чем Грейс почувствовала ещё большую боль.

— Отпусти её!

Чезаре ослабил хватку, и она рухнула на землю. Всё было кончено. Чезаре победил. Рокко не нужно было смотреть на лицо Грейс, чтобы увидеть её ужас и опустошение. Он был всем, что она презирала, — худшей частью мафии, которая убила её мать. Он больше не найдёт убежища в её объятиях, не найдёт прощения в её сердце или успокоения под её пальцами. Он никогда не ляжет с ней и не услышит её прекрасный голос, не почувствует мягкость её тела или звук её смеха. Она была всем, что было хорошего и чистого в этом мире, а он был всем, что было злом. Каким-то извращённым образом Чезаре оказал ему услугу. Он спас Грейс от созданного им монстра — монстра, который был слишком слаб, чтобы отпустить её, и поэтому уничтожил её.

— Если бы ты был моей крови, мне было бы стыдно называть тебя своим сыном, — холодно бросил Чезаре. — Из троих моих приёмных детей ты моё самое большое разочарование. Ты возобновишь своё обучение. Теперь, когда тебя ничто не отвлекает, я ожидаю, что ты преуспеешь.

И разве это не вогнало нож в цель? У него не было воспоминаний о своей жизни до Чезаре. Никаких воспоминаний о родителях или приюте в Вегасе, где его нашёл Чезаре. Чезаре был единственным отцом, которого он когда-либо знал. Его экономка, единственная мать. Даже когда Чезаре начал обучать его как силовика мафии, он терпел эмоциональную и физическую боль, потому что верил, что учения Чезаре были продиктованы любовью.

Он был неправ. Точно так же, как он ошибался, думая, что у него может быть нормальная жизнь с нормальной девушкой. Пришло время разорвать все связи. Он уже совершил поступки, которые сделали его неподвластным искуплению, поступки, которые терзали его душу и не давали ему спать по ночам. Время перестать бороться с тем, кем он был на самом деле. Время отпустить её.

* * *

— Рокко.

Рокко вздрогнул и проснулся, мгновенно почувствовав дрожь в голосе Грейс. Его рука скользнула под подушку, он вытащил оружие и спрыгнул с кровати, готовый сразить незваного гостя.

— Где он? — спросил он.

— Нет. — Она отпрянула к стене, закрыв лицо руками, отвлекая его красотой своего обнажённого тела. — Здесь никого нет.

Он мысленно проклинал себя за то, что позволил инстинкту взять верх над рациональным мышлением. После многих лет, когда его будили только для того, чтобы избить, малейший звук заставлял его тело реагировать так, как будто ему угрожали.